Как всегда светлый и теплый рассказ батюшки.
Безрезультатно.
Это невозможно – за каких-то две недели теряю уже третью пару перчаток. И что ещё обиднее, не обе перчатки сразу, а только одну. Оставшуюся, в надежде что пропажа когда-нибудь обнаружится, прячу в шкаф. И оттуда, с нижней полки они, точно сироты, одним своим унылым видом обличают мою рассеянность, которая в последнее время приняла уже совсем неприличные формы.
Может, в аптеке от этой беды таблеток спросить?
Мы присели за столик и заказали по чашке кофе.
– Батюшка, ты сегодня какой-то грустный. Случилось чего?
Я рассказал ему про перчатки.
– Не знаю, что и делать. Остаётся, как в детстве, пришить к ним общую резинку.
Олег смеётся:
– Представляю! Нет, батюшка, не надо резинки. Здесь в корень нужно смотреть. Считаю, что всё это проделки барабашки. Со мной такое тоже бывает.
Ты, наверное, в курсе, что такое коммерческая тайна и что такое промышленный шпионаж. Потому неудивительно, что у нас на работе режим секретности, как у тех ракетчиков: и сейфы с кодами, и пропуска. Утром приходишь на работу, открываешь сейф, достаёшь папку. Ищешь необходимую бумагу, а её нет, точно она сквозь землю провалилась. Всё хранилище перероешь, папки перетрясёшь, каждую бумажку переложишь. Сердце стучит, а как же. Потом успокаиваешься и понимаешь, ну куда она денется? Тут такая система охраны – не то что шпион, мышь не проскочит.
Пошёл к приятелю, он здесь же у нас в банке работает.
– Вань, что делать? Документ пропал.
– Небось, весь сейф перелопатил?
– Перелопатил.
– Знакомая проблема. Не волнуйся, найдётся. Это всё барабашка, его проделки. Короче, записывай. Берёшь нитку и привязываешь её к ножке стула. Потом обходишь вокруг него три раза против часовой стрелки, садишься и произносишь: «Поигрался – отдай». И спокойно занимайся своими делами. Час-другой проходит – и вот она, нужная тебе бумага, лежит на столе на самом видном месте, или в верхней папке, как открываешь, так сразу.
С тех пор для меня этой проблемы не существует. Ни дома, ни на работе. Так что записывай, батюшка: «Поигрался – отдай».
Я улыбаюсь:
– Ты молодец, нашёл, что предложить священнику. Нет, брат, с нечистой силой у нас дружбы не получится. Это вы там у себя в банках народ обманываете, вот барабашки у вас по кабинетам и разгуливают. А чтобы вы на них внимание обращали, бумажками вашими играются. Наши люди во всём полагаются на Бога.
– Ты, батюшка, так говоришь, будто Богу делать больше нечего, как только твои перчатки разыскивать.
– Ну, пускай это будет ангел-хранитель или твой святой. Называй как хочешь, всё одно ты обращаешься к Богу. Вот был у нас на днях такой случай.
Одна бабушка, наша прихожанка, получила пенсию и отправилась в магазин. Расплатилась за покупки и по рассеянности оставила кошелёк на прилавке. Из магазина вышла, сотню метров прошла и спохватилась: где кошелёк? Кошелька-то нет, бегом назад. Девчонки продавщицы только руками развели.
Бабушка человек интеллигентный, скандалить не приучена. Решила – сама во всём виновата, а на людей нечего напраслину возводить. Пока шла домой, молилась и ещё просила прощения, что на людей плохо подумала.
– Пришла. Положила ключи и подхожу к комоду. У меня там стоит на подставке иконка моей святой, мученицы Валентины. Прошу её помочь, потом беру образ в руки, целую и вдруг вижу мой потерявшийся кошелёк. Здесь же, на комоде. Не веря глазам, открываю, а в нём вся моя пенсия за вычетом только что потраченного в магазине.
Она недоумевает, как кошелёк вдруг объявился на комоде, а я не удивляюсь, потому что таких историй с исчезновением и неожиданным явлением предметов множество.
Однажды встречаю знакомого, идёт по дороге мне навстречу. Весь в собственных мыслях, ни на кого не обращает внимания.
– Ты чего не здороваешься? Случилось что?
– Представляешь, ключи от гаража потерял. Главное, всё помню: как открывал ворота, как потом закрыл. На секунду отвлёкся, и всё, нет ключей. Я все карманы, сумку наизнанку вывернул, каждый сантиметр перед гаражом осмотрел – ничего нет! Но ведь я никуда не отходил, они что, испарились?
– Никуда они не испарились. Ты их просто не увидел. Иди назад и проси Бога о помощи.
– А как просить?
– Как можешь, так и проси, как ребёнок мамку просит, вот и ты так же.
Он смотрит на меня с недоверием, поворачивается и идёт назад.
Вечером звонит:
– Как ты узнал, что ключи именно там? Действительно, они лежали на самом видном месте, а я, получается, смотрел на них и не видел.
Олег молчит. Потом произносит задумчиво:
– Ничего не понимаю.
– Честно говоря, я тоже. И таких историй, когда человек что-то теряет, никак не может найти, потом молится и пропажа обнаруживается, я могу тебе навскидку рассказать с десяток. Но расскажу только одну, на первый взгляд – совершенно невероятную, но история эта, тем не менее, реальна. Рассказала мне её женщина.
Однажды, погожим воскресным утром, она отправилась на литургию в один из московских храмов. Территориально этот храм находится в монастыре, который ещё только восстанавливается. Вокруг него идут работы, кипит стройка. Возводятся монашеские кельи, хотя самих монахов нет и ещё неизвестно, когда появятся. Но людям нравится уже сама мысль, что они молятся в монастыре, даже существующем пока только в проекте.
Так вот, возвращается она домой, паркует автомобиль и спешит к себе на пятнадцатый этаж. В планах – собираться и вечером отправляться в Домодедово. Вместе с мужем они летят на отдых Таиланд. В принципе, вещи собраны ещё в субботу, осталось только погладить кое-какую мелочёвку, уложить в чемодан и проверить документы. Хотя о документах она тоже позаботилась и заранее положила их к себе в сумочку.
Кстати, о документах. На всякий случай их надо снова проверить, убедиться, что всё в порядке, и уже больше к этому вопросу не возвращаться. Она достаёт из сумочки небольшой полиэтиленовый пакет и вытряхивает на стол его содержимое.
Так, права на автомобиль (хочется взять в аренду небольшое авто), билеты на самолёт туда и обратно, конверт с валютой, кредитные карты, паспорт мужа… А второй? Где мой паспорт? Ничего не понимаю, он должен быть здесь, в этом же пакете. Вчера своими руками его положила, ещё открыла, убедилась, что это именно он.
Снова взяла в руки сумочку и медленно, стараясь оставаться спокойной, методично просмотрела каждый из кармашков. Паспорта нет.
– Чувствую кожей, – делится она, – как накатывает ощущение паники. Зачем, зачем я брала документы с собой в церковь? Вчера поспешила всё уложить в сумочку, а утром, схватив её по привычке, отправилась на службу.
Спустилась вниз, обшарила машину, заглянула всюду, куда только мог завалиться злосчастный документ. Звоню мужу:
– Дорогой, ты нигде не видел моего загранпаспорта? Да, никак не найду. Нет, а что ты кричишь? Думаешь, я специально его потеряла?
Решила вернуться в монастырь. А вдруг паспорт просто случайно вывалился из сумки, когда она доставала кошелёк, чтобы расплатиться за свечи? Правда, для этого он должен был сначала каким-то образом выпасть из пакета с билетами на самолёт и остальными документами. Но пакет на липучке, и паспорт не мог из него взять и выпасть. Никак не мог.
Поехала назад, в монастырь. Надежды никакой, но просто сидеть и ждать у моря погоды ещё хуже. Вечером лететь – не найду паспорт, муж из меня душу вытрясет. Замучает своими придирками: вот, мол, во всём виновата твоя церковь, ты уже фанатичкой стала. Из-за своей дурацкой привычки ездить по воскресеньям на литургию потеряла паспорт, и мы не смогли улететь на отдых. Чтобы я больше никогда от тебя не слышал ни о каких храмах или монастырях!
В таких отчаянных мыслях я и приехала в монастырь, туда, где утром причащалась на службе. В храм вхожу по ступенькам, поднимаюсь вверх, точно на эшафот. Последняя надежда, - может, хоть кто-нибудь что-то видел или находил?
Спрашиваю у дежурной за свечным ящиком – нет, никто ничего не передавал. Я на грани отчаяния.
Вижу священника, спешу к нему.
– Батюшка, катастрофа! Я потеряла загранпаспорт, а вечером уже лететь. Батюшка, это конец.
Тот немедленно хватает меня за руку и ведёт к иконе Божией Матери.
– Встаём на колени и молимся.
После молитвы встаю с колен и медленно направляюсь к выходу. Поднимаю глаза и вижу сторожа дядю Славу. У него в руках большой лист бумаги. Чисто автоматически бросаю взгляд на лист и читаю свою фамилию.
– Я, я – Иванова Лариса! Дядя Слава, это моё имя! Нашёлся мой паспорт?!
Он молча подаёт документ.
– Дядя Слава, дорогой вы мой! Вы даже не представляете, что вы для меня сделали! – бросаюсь обнимать нашего сторожа. Потом лезу в кошелёк, достаю деньги: – Давайте я вас отблагодарю.
Тот смеётся и отстраняет мою руку с деньгами:
– Если хочешь отблагодарить, то благодари вон его, – и рукой указывает на большого сторожевого пса непонятной породы. – Это он в зубах принёс твой паспорт.
– Принёс?! Откуда?
– Вон с той свалки.
Смотрю, куда показывает сторож, и вижу большую кучу строительного мусора метрах в ста от храма. Как паспорт мог оказаться в той куче? Ума не приложу.
Вечером такси везло нас с мужем в аэропорт. Он всё никак не мог придти в себя от пережитого.
– Нет, ну как ты могла взять в церковь и билеты, и документы? А если бы паспорт не нашёлся, представляешь? Тогда всё, пришлось бы оставаться в Москве, деньги бы пропали, отпуск коту под хвост. А всё твоя церковь, твой Бог! Как мне всё это надоело!
Я терплю и молчу, пытаюсь думать о чём-то своём, молюсь.
Наконец моё терпение лопнуло.
– Дорогой мой муж. Если мне не изменяет память, то в прошлом году ты потерял техпаспорт на машину, деньги и права. Искал, всюду давал объявления. И что? И ничего. Сегодня утром я потеряла паспорт. Поехала в храм и молилась Богу. И что? В ответ на молитву пришла собака, бессловесная тварь, и в зубах принесла мне паспорт. Твои права тебе кто-нибудь принёс? Неважно кто, собака или человек? Нет? В таком случае, дорогой мой, сиди и молчи.
Я отхлебнул из чашечки глоток уже совсем холодного кофе.
– А что, – отозвался молчавший до этого мой собеседник, – разве не может быть случайностью тот факт, что собака действительно нашла паспорт этой женщины? Ну, получилось так. Что же, всюду нужно искать Бога?
– Не знаю. Может, это и случайность. Из собственного опыта замечаю, Бог никогда не насилует нашу волю, никогда, даже в том случае, когда отвечает на твою же молитву. Всякий раз Он предлагает тебе какой-то люфт, в пределах которого ты имеешь право сам решать, верить Ему или нет.
У нас в том году случай был. Верующая жена предложила неверующему супругу повенчаться. Тот подумал и возразил:
– Венчаться – значит давать какое-то обещание Богу, я правильно понимаю? А как обещать Тому, в Кого не веришь? Подтверждение нужно в том, что Он есть. Вот давай так – если твой Бог подарит мне оптический прицел на мой охотничий карабин, поверю. Тогда мы и повенчаемся.
Оптический прицел нужной модификации оказался вещицей не из дешёвых и стоил целых 240 тысяч. Денег таких у женщины не было. Тогда она обратилась за помощью к верующим: начинается Успенский пост, помогите молитвой, попросите, чтобы моему Василию Петровичу подарили оптический прицел. Объяснила бабушкам, что это за штуковина такая и почему она о ней просит. Те согласились и поминали заблудшего Василия на псалтири.
Не знаю, чудо это или простое стечение обстоятельств, но производитель неожиданно объявил акцию и вполовину снизил цену на свою продукцию. А двое друзей Василия, такие же заядлые охотники, каждый по отдельности, не сговариваясь, предложили своему товарищу денег. Как будут, отдашь, нам не к спеху. Дали ровно столько, чтобы тот приобрёл себе вещь, о которой так давно мечтал.
И когда он уже держал в руках вожделенный прицел, жена напомнила ему об условии, которое он поставил Богу.
– Теперь ты поверил? Мы повенчаемся?
– Поверил. Только при чём тут Бог? Я верю в друзей и счастливый случай.
– И что, он не стал с ней венчаться? – спросил Олег.
– Не стал. Ведь не спустился же к нему с небес ангел с оптическим прицелом в руках. Пришли те, кого он знал уже много лет, при чём тут Бог? Он не выполнил условие, потому и о венчании речи быть не может.
Прощаясь, я проводил Олега до его «Тойоты», дождался, пока он тронется, и благословил его вслед. Потом направился к своей машине. На улице было зябко, сунув руки в карманы, я нащупал единственную перчатку, вспомнил о пропаже и снова расстроился.
– Господи, помилуй! Что со мной происходит?
Снимаю машину с охраны, открываю дверь. Взгляд тут же падает на сиденье, и первое, что вижу, это моя перчатка. Лежит. На самом видном месте.
Не может быть, я здесь всё осмотрел! Так, одно из двух: или я всё это время, пока ехал на встречу с Олегом, сидел на своей перчатке и расстраивался из-за её потери, или… Это Ты, Господи? И снова оставляешь зазор с правом на сомнение? Даже для меня?
Домой я возвращался в приподнятом настроении, улыбался и думал: а может, хорошо, что и для меня тоже.
Отец АЛЕКСАНДР
