Зеленым половодьем травы
опять в июле разлились.
То простодушны, то лукавы
цветы, куда ни оглянись.
Великолепная ватага,
один другого медовей.
Повис на кашке шмель-трудяга -
где взять нектар, ему видней.
Здесь нет былинки безымянной.
С пахучей мятой я знаком:
за вкус бодрящий и прохладный
ее прозвали холодком.
Порою слово много значит,
и, зная это, остряки
раздетый ветром одуванчик
поповской плешью нарекли.
Иду тропинкою лесною,
все звонче птичьи голоса.
А на земле следят за мною
фиалок синие глаза.