ТЕМА: Книги,статьи,журналы,рассказы.Все,что помогает нам

Как-то раз отец вернулся поздно домой с работы, как всегда усталый и задерганный, и увидел, что в дверях его ждет пятилетний сын.

Папа, можно у тебя кое-что спросить?
Конечно, что случилось?
Пап, а сколько ты получаешь?
Это не твое дело! — возмутился отец. — И потом, зачем это тебе?
Просто хочу знать. Пожалуйста, ну скажи, сколько ты получаешь в час?
Ну, вообще-то, 500. А что?
Пап, — сын посмотрел на него снизу вверх очень серьезными глазами. — Пап, ты можешь занять мне 300?
Ты спрашивал только для того, чтобы я тебе дал денег на какую-нибудь дурацкую игрушку? — закричал тот. — Немедленно марш к себе в комнату и ложись спать!.. Нельзя же быть таким эгоистом! Я работаю целый день, страшно устаю, а ты себя так глупо ведешь.
Малыш тихо ушел к себе в комнату и закрыл за собой дверь. А его отец продолжал стоять в дверях и злиться на просьбы сына. Да как он смеет спрашивать меня о зарплате, чтобы потом попросить денег?
Но спустя какое-то время он успокоился и начал рассуждать здраво: Может, ему действительно что-то очень важное нужно купить. Да черт с ними, с тремя сотнями, он ведь еще вообще ни разу у меня не просил денег. Когда он вошел в детскую, его сын уже был в постели.

Ты не спишь, сынок? — спросил он.
Нет, папа. Просто лежу, — ответил мальчик.
Я, кажется, слишком грубо тебе ответил, — сказал отец. — У меня был тяжелый день, и я просто сорвался. Прости меня. Вот, держи деньги, которые ты просил.
Мальчик сел в кровати и улыбнулся.
Ой, папка, спасибо! — радостно воскликнул он.
Затем он залез под подушку и достал еще несколько смятых банкнот. Его отец, увидев, что у ребенка уже есть деньги, опять разозлился. А малыш сложил все деньги вместе и тщательно пересчитал купюры, и затем снова посмотрел на отца.

Зачем ты просил денег, если они у тебя уже есть? — проворчал тот.
Потому что у меня было недостаточно. Но теперь мне как раз хватит, — ответил ребенок.
Папа, здесь ровно пятьсот. Можно я куплю один час твоего времени? Пожалуйста, приди завтра с работы пораньше, я хочу чтобы ты поужинал вместе с нами.

Молодая Матa только вступила на путь материнства. Держа малышей на руках и улыбаясь, она задумалась:
Как долго будет длиться это счастье?
И Ангел сказал ей: Путь материнства долог и труден. И ты состаришься, прежде чем достигнешь конца его. Но знай, конец будет лучше, чем начало.

Но молодая Мать была так счастлива, что и о не могла предположить, как может быть что-нибудь лучше, чем эти годы. Она играла со своими детьми и по пути собирала для них цветы, и купала их в потоках чистых вод; и солнце им радостно светило, и молодая Матa кричала:
Ничто не может быть более прекрасным, чем это счастливое время!
И когда наступила ночь, и началась буря, и темная дорога стала невидна, а дети дрожали от страха и холода, Матa обняла их, прижала близко к сердцу и укрыла своим покрывалом… И дети сказали:
Мама, мы не боимся, потому что ты - рядом и ничего страшного случиться не может.

И когда наступило утро, они увидели гору впереди себя, и дети стали подниматься вверх, и утомились… И Мать тоже была утомлена, но все время говорила детям:
Потерпите - еще немного, и мы будем там.
И когда дети поднялись, и достигли вершины, они сказали:
Мама, мы никогда бы не сделали этого без тебя!

И тогда Матa, ложась ночью, посмотрела на звезды в небе и сказала:
Это - лучший день, чем прошлый, поскольку дети мои узнали силу духа перед лицом трудностей. Вчера я дала им храбрость. Сегодня я дала им силу.

И на следующий день появились странные чёрные облака, которые затемняли землю. Это были облака жестокости и зла. И дети искали в темноте свою Мать… и когда наткнулись на нее, Мама сказала им:
Поднимите свои глаза к Свету.
И дети посмотрели и увидели выше этих облаков Вечную Славу Вселенной, и это вывело их из темноты.

И той ночью Мать сказала:
Это - лучший день из всех, поскольку я показала моим детям Бога.

И дни проходили, и недели, и месяцы, и годы, и Мать постарела, и немного сгорбилась… Но дети ее были высокими и сильными, и смело шли по жизни. И когда путь был слишком трудный, они поднимали ее и несли, поскольку она была легка, как перышко… И наконец они поднялись в гору, и уже без нее смогли увидеть, что дороги светлы, а золотые врата широко открыты.

И Мать сказала:
Я достигла конца моего пути. И теперь я знаю, что конец лучше, чем начало, поскольку мои дети могут идти сами, и дети их - за ними.

И дети сказали:
Мама, ты будешь всегда с нами, даже когда пройдешь сквозь эти врата.
И они стояли, и наблюдали, как она продолжала идти одна и как врата закрылись за нею. И тогда они сказали:
Мы не можем видеть ее, но она все еще с нами. Мама- больше чем память. Она - Живое Присутствие!

Наши Мамы всегда с нами - она в шепоте листьев, когда мы идем по улице; она - прохладная рука на лбу, когда нам нехорошо... Нашa Мама живет внутри нашего смеха. И она - кристаллик в каждой капле нашей слезы. Она то место, куда мы прибываем с Небес ; и она - карта, по которой мы следуем каждым своим шагом.'
Она - наша первая любовь и нашае первое горе, и ничто на земле не может разделить вас. Ни время, ни расстояние... ни даже сама смерть!!!

Одну маленькую девочку все время обзывали во дворе другие дети. Они называли ее то Кикиморой,то Макакой,то Страшилищем. Девочка oчень pасстраивалась ,плакала по ночам,она думала:
-Да, бабушка и мама правы, Мир жесток и люди злые.

Девочка часто это слышала от своих родных. А еще бабушка и мама часто говорили что денег совсем нет и поэтому не покупали девочке красивые платья. И ей приходилось выходить на улицу в старом сером платье.

Девочке совсем не хотелось выходить из дома. И она стала мечтать, что когда нибудь прилетит Белый Ангел...и заберет ее из этого Мира.

Однажды Белый Ангел действительно появился прямо в ее комнате. Он сидел на полу и играл с кубиками на которых были нарисованы буквы. Ангел складывал из кубиков разные слова.
Смотри, - сказал Ангел, - мир это просто кубики....и только от тебя зависит какие слова ты будешь создавать. Ты можешь составить слово Зло или Обида,можешь составить слово Бедность или Болезнь, а можешь выбрать такие слова,как: Любовь,Счастье,Радость. Выбор за тобой.

Прошел год. На улице бурно расцветала весна. По улице шла Девочка в красивом белом платье. Ребята радостно приветствовали ее приглашая поиграть в прятки или салочки. Но Девочка спешила домой. Там ее ждали мама с бабушкой и папа.
У мамы появился мужчина, который для Девочки стал настоящим отцом. А еще ее ждали Кубики. Сегодня Девочка решила составить слово:Котенок. И спокойно ждать пока он появится в ее жизни.

Через две недели папа принес домой очаровательное рыжее создание,мяукающее и мурлыкающее.

Белый Ангел греясь на солнышке городской крыши подумал:Как мне нравится моя работа!

У каждого из нас есть Кубики и Белый Ангел...

Продаются Родители ,Это было в Японии.





Одна из столичных газет в Токио поместила объявление следующего содержания: Продаются родители: отец 70 лет, а мать 65 лет. Цена ⠠ 1000 иен, ни одной иены меньше!
Люди, читавшие это странное объявление, удивлялись:
Ну и времена настали! Дети уже родителей продают. Другие добавляли: Как только власти такое допускают?!

Ну и шуму наделало это объявление. Его обсуждали дома и на улице, словно сенсацию.Газета с объявлением попала в руки молодой семье, которая недавно похоронила своих любимых родителей, погибших в автокатастрофе. Они пребывали в скорби, и чье-то желание продать родителей выглядело для них кощунственным. Они представили себе, что могут чувствовать несчастные родители в этой ситуации. Чего им ждать от таких детей? Они решили выкупить стариков и окружить их своей любовью.Они взяли нужную сумму и отправились по указанному адресу

Когда супруги пришли на место, то увидели роскошную виллу, утопающую в цветах. Они подумали, что в объявление закралась ошибка, но все же решили позвонить.Им открыл пожилой господин с приятной улыбкой. Они рассказали про объявление в газете, о том, что потеряли родителей и решили выкупить престарелую пару.

Они просили прощения, что потревожили господина, потому что, видимо, ошиблись адресом.
Нет, вы не ошиблись, заходите! , пригласил взволнованный старец.
Сейчас я позову жену.
Он быстро вернулся вместе с женой и стал объяснять:
Видите ли, мы владельцы этого дома. Есть у нас и другое ценное имущество. У нас нет детей, а нам хотелось бы оставить все это богатство хорошим людям. Вот мы и дали такое объявление. Решили, что на него откликнется только достойный человек. Честно сказать, мы сомневались, что найдется купец на такой товар.
Ваше желание вам делает честь, а нам принесло радость.
Мы уверены, что вы и есть те люди, которым можем оставить все нажитое.Вот так хорошие дети нашли хороших родителей, а заодно и вознаграждение за свои искренне добрые и чуткие сердца.

Хромой котенок.

Продавец одного небольшого магазинчика прикрепил у входа объявление "Продаются котята". Эта надпись, естественно, привлекла внимание местных детишек и через считанные минуты в магазин вошел мальчик. Поприветствовав продавца, он робко спросил о цене котят.
- От 30 до 50 рублей, - ответил продавец.
Вздохнув, ребенок полез в карман, достал кошелек и стал пересчитывать мелочь.
- У меня только 2 рубля сейчас, - грустно сказал он. - Пожалуйста, можно мне хотя бы взглянуть на них, - с надеждой попросил он продавца.
Продавец улыбнулся и вынул котят из большого короба.
Оказавшись на воле, котята довольно замяукали и бросились бежать.
Только один из них, почему-то явно от всех отставал. И как-то странно подтягивал заднюю лапку.
- Скажите, а что с этим котенком? - спросил мальчик.
Продавец ответил, что у этого котенка врожденный дефект лапки.
- Это на всю жизнь, так сказал ветеринар. Поэтому он хромает.
Тогда мальчик почему-то очень заволновался.
- Вот его-то я бы и хотел приобрести.
- Да ты что, мальчик, смеёшься? Это же неполноценное животное! Зачем оно тебе? Впрочем, если ты такой милосердный, то забирай даром, я тебе его и так отдам, - сказал продавец.
Тут, к удивлению продавца, лицо мальчика вытянулось.
- Нет, я не хочу брать его даром, - напряженным голосом произнес ребенок. - Этот котенок стоит ровно столько же, сколько и другие. И я готов заплатить полную цену. Я принесу вам деньги, - твердо добавил он.
Изумленно глядя на ребенка, сердце продавца дрогнуло.
- Сынок, ты просто не понимаешь всего. Этот бедняжка никогда не сможет бегать, играть и прыгать, как другие котята.
При этих словах мальчик стал заворачивать штанину своей левой ноги. И тут пораженный продавец увидел, что нога мальчика ужасно искривлена и поддерживается металлическими обручами.
Ребенок взглянул на продавца:
- Я тоже никогда не смогу бегать и прыгать. И этому котенку нужен кто-то, кто бы понимал его, как ему тяжело, и кто бы его поддержал, - дрожащим голосом произнес мальчик.Мужчина за прилавком стал кусать губы. Слезы переполнили его глаза...
Немного помолчав, он заставил себя улыбнуться.
- Сынок, я буду молится, чтобы у всех котят были такие прекрасные сердечные хозяева, как ты.

Вот один из присланных текстов:

"Сон о моей смерти" Галина Гепнер

Это был не просто странный, но и по-настоящему страшный сон. Попытаюсь описать его так, как он остался в моей памяти, хорошо осознавая, что фиксировать сновидения — занятие рискованное, если не безнадежное, как пытаться нарисовать на бумаге запах или вкус... И все же...
Мне приснилось, что я умерла. Как я это поняла — не знаю. По-моему, не сразу. Помню лишь какую-то необыкновенную легкость и желание двигаться, лететь. Свое мертвое тело я не видела. Видела лишь тоненькую, изумительно красивую, переливающуюся золотую ниточку, которая тянулась от меня, от моего нового легкого тела. Откуда, из какой части тела она выходила — не знаю, но она была явно моим продолжением. Я ясно видела ее и даже не удивлялась. Вернее, удивлялась тому, что не замечала ее раньше. Я откуда-то знала, что эта ниточка есть у каждого человека при жизни, что она чрезвычайно важна. А вот где был ее другой конец — этого я не знала и так и не увидела. Ниточка (нет, скорее это была тоненькая веревочка) была длиной сантиметров 40-50, не больше. Дальше она как-то терялась из виду...
Еще я запомнила комнату — странную, не слишком большую, метров 20, кажется, совсем без мебели, с каким-то дощатым полом, выкрашенным темно-коричневой краской. В комнате горел свет — желтый, неприятный. Обычно желтизну электрического света я начинала ощущать во время болезни (не со сне, а наяву). И вот эта пустая комната залита таким же противным желтым светом, который почему-то не дает света. В комнате был полумрак.
Я уже собиралась взлететь, но подумала, что эта золотистая веревочка будет мне мешать, и ее непременно надо отрезать. Но чем? И тут я увидела на полу оброненные кем-то ножницы, обычные ножницы, кольца которых были выкрашены зеленой масляной краской, хотя весьма облупившейся. Я помнила эти ножницы с детства — они были у нас в Орле, в доме, где я росла. Не раз я кроила ими ткань, чтобы сшить себе какую-нибудь юбочку или блузку. Я подняла их и попыталась разрезать веревочку, но она, хотя и была совсем тоненькой, оказалась довольно прочной. Перерезать ее, несмотря на все мои старания, я не смогла. Я вспомнила, что еще там, в Орле, ножницы были довольно тупыми, кроить ими было непросто, они «жевали» ткань. Видимо, с тех пор их так и не наточили... Что было делать? Я решила, что полечу как есть, с веревочкой, вдруг она мне не помешает или отцепится сама...
Но, покидая комнату навсегда, я захотела взять с собой что-то на память, неважно что, что угодно, лишь бы эта вещь напоминала мне о доме, о жизни, о близких... Я ничего не нашла — комната была, как я сказала, пуста. И я решила, что, если нет ничего другого, возьму хотя бы эти тупые, облезлые ножницы. Схватив их уже на лету, я устремилась прочь из этой пустой, мрачной, унылой комнаты.
… Я - летела! Помню это упоительное, вызывающее замирание сердца ощущение полета над темным городом, огни которого оставались все дальше от меня. По-моему, я не управляла этим полетом, а просто предалась ему. Мелькнула мысль: «И куда же я лечу?» Но задать этот вопрос было некому.
Не знаю, сколько времени это продолжалось, но в абсолютной черноте пространства, через которое я двигалась, я вдруг заметила какую-то яркую точку. Но то была не звезда, я как-то сразу поняла это. Скорость моего полета увеличилась, потом плавно стала замедляться. Я, будто подчиняясь какому-то повелению, догадалась, что направляюсь именно к этой точке, которая стала стремительно расти, сиять разноцветными огнями, отдаленно напоминая какой-то витраж...
Мне казалось, что еще немного, и я врежусь на полном ходу в ЭТО - непонятное сооружение, неизвестно как висящее неведомо где. Но ничего ужасного не случилось - произошла плавная «стыковка», я оказалась внутри, остановилась, осматриваясь. Это было огромное, как мне показалось при подлете, сооружение, разгороженное внутри на множество помещений. Все оно — стены, потолки, пол — было прозрачным. И в каждой из комнат — множество людей. Я стала присматриваться, не увижу ли кого-то из знакомых. Но нет, все лица были чужими, неузнаваемыми.
Помню, меня немало удивило, что мое появление абсолютно никто не заметил, даже головы не повернул. Вообще, в этом месте будто отсутствовали звуки, вокруг стояла какая-то ватная непроницаемая, непривычная тишина.
Не знаю, сколько прошло времени (представление о нем будто вообще выпало из сознания), но я все-таки набралась смелости, и, сжимая в руке ножницы, как клубок с нитью Ариадны, двинулась в «путешествие» по этому сооружению. Я робко шла, боясь помешать людям, которые были заняты, как мне вначале показалось, чем-то важным. Все они, склонившись над столами, что-то сосредоточенно писали, читали, вычисляли... Будто это был какой-то проектный институт в период аврала. Но что удивительно — никто ни с кем не общался. Каждый был поглощен своим делом, выражение предельной озабоченности читалось на всех лицах — хмурых, отстраненных, чужих.
Я поняла, что помешать никому не смогу, даже если захочу. И это придало мне решительности. Я ускорила шаги и направилась дальше по коридору. Но ничего нового я не увидела — в каждой из комнат, а туда даже не надо было заходить, потому что сквозь прозрачные стены и так все было видно, картина была одинаковая: люди сосредоточенно что-то писали, склонившись каждый к своему столу, в беспорядке заваленному и заставленному бумагами, папками, рулонами. Странно, но ни на одном лице я не заметила и подобия улыбки. Абсолютно все, кого я встретила, были мрачными. отстраненными, поглощенными только своим занятием.
Не знаю, сколько времени я бродила по этим лабиринтам.. Сориентироваться там было невозможно, никаких «опознавательных» знаков не было, к тому же вокруг царил полумрак, хотя всюду горели лампы. Я все еще надеясь найти кого-то, хоть отдаленно мне знакомого. Но нет, так никого и не нашла. И никто не заметил меня. Будто я была невидима. Помню, я попыталась с кем-то заговорить — бледный, средних лет мужчина с тем же выражением крайней озабоченности быстрым шагом несся по коридору мне навстречу, но он не ответил. Даже не задержался ни на секунду. Он меня не увидел и не услышал. Я догадалась, что здесь никто никого не видит и не слышит, и никому ни до кого нет дела. Признаться, это открытие меня озадачило и неприятно поразило. «Но должен же тут быть кто-то главный? - мелькнула у меня мысль, - ведь зачем-то меня сюда направили во время полета. Кто же мне скажет, что я-то должна делать?» И я твердо решила найти этого «главного».
Однако поиски ничего не дали. Я устала, но усталость была какая-то другая, непривычная — я чувствовала растерянность, опустошенность, подавленность, не знала, куда мне идти, чем заняться.... «И зачем я только сюда прилетела?» - вновь мелькнуло в моем сознании. Впервые я горько пожалела, что поторопилась покидать ту пустую комнату. «Вот бы узнать, что там происходит сейчас?» Не успел этот вопрос принять какую-то вербальную форму, как я вдруг увидела каким-то непонятным образом эту комнату. Мне кажется, я смотрела сквозь прозрачный пол или потолок, а может и стену — там трудно было понять, где верх, где низ. Но я увидела все, как на экране. Это была не та комната, а соседняя с ней. На тахте или кровати сидела моя мама — она переменилась, но я сразу узнала ее. Она была не просто опечалена — на лице застыло выражение страдания, непереносимой муки. Нет, она не плакала. Она сидела молча, чуть раскачиваясь из стороны в сторону, беспомощно сложив руки на коленях. На ней был старенький, линялый байковый халат, знакомый мне с детства... Там же молча ходил, непривычно медленно переставляя ноги, мой муж. Он осунулся, был хмур и, казалось, о чем-то напряженно думал... На нем была черная рубашка. Сомнений не оставалось: я действительно умерла — для них.
Я увидела этих дорогих мне людей и ужаснулась от мысли, что моя смерть причинила им непереносимую боль. Мне показалось, что я предала их, покинув навсегда. Что же делать, как все исправить, как повернуть назад время, события? И возможно ли это? И тут меня пронзила мысль: я заметила, что золотистая ниточка все еще выходит из меня и теряется где-то в неизвестности, как и прежде. Она не порвалась! Стало ясно, что связь с жизнью, а значит и с родными не потеряна! Надо возвращаться назад, лететь и лететь, пока не окажусь вновь в этой комнате. И пусть там пусто, пусть желтый свет — это неважно. Я все это стерплю, но я буду жить! И мои родные перестанут страдать. Я не могу, не имею права их так мучить!
Приняв это решение, я совсем уж было собралась лететь, но тут вдруг обнаружила, что, скитаясь по этому огромному сооружению, где-то потеряла мои ножницы. Казалось бы — ну и что, старые тупые ножницы. На помойку их выкинуть не жалко! Но я каким-то непонятным мне чувством поняла, что без них я не могу вернуться. Я была в отчаянии. Искать их тут, в этом огромном здании, с непонятными лабиринтами коридоров и нагромождениями столов в каждой комнате — как иголку в стоге сена... Что же делать? Я вся напряглась, пытаясь решить эту труднейшую задачу, совершая какое-то неимоверное усилие над собой, и … проснулась.
Некоторое время я лежала молча, не понимая, где я, что происходит. По щекам текли слезы, я всхлипывала... Наконец я сообразила, что это был лишь сон, что я дома, живая, рядом муж и сын... И мама в Орле. И нет той боли утраты, которую не залечить ничем. Все хорошо! Все, как всегда! Господи, какую радость, какое облегчение я испытала в тот момент!
Но что это было? Где я побывала во сне? Что за реальность мне была явлена? Картины сна не выходили из головы, они прочно засели в сознании и, по-моему, даже в подсознании. Я много, долго размышляла над увиденным...
Вот что я поняла. Наверное, это и есть то, что в христианстве называют адом. Вероятно, он бывает разным. Каждому — свой. Мне был показан какой-то «вариант для меня». И еще я поняла, что все «ады» имеют общий «диагностический признак» (как сказал бы биолог-систематик). Это место, абсолютно лишенное радости, счастья, свободы, полноты бытия, там никому ни до кого нет дела, каждый занят только собой, своей лишенной смысла деятельностью (тот самый Сизифов труд). И единственное ощущение у пребывающих там — одиночество, полное и непреодолимое одиночество, которым наполнено, пронизано, неистребимо пропитано это место. Богооставленность — вот что это такое. Это состояние и есть самая большая в мире мука.
Господи, не дай мне оказаться там после завершения моей земной жизни! Научи меня, Милосердный Господи, так жить, чтобы вновь не попасть в это страшное место! Я хочу быть с Тобой, в Твоих Обителях, которых у Тебя много, чтобы хотя бы краешком глаза всегда созерцать Твой Свет. Удостой, Господи!