ТЕМА: Не вами написанные стихи, мы помним любим скорбим!

У каждого из нас всегда с собой
Два ангела, невидимые глазу.
Есть справа ангел добрый, слева - злой,
Порой, по их мы действуем указу
Бывает, с добрым сердцем человек,
Он любит всех, не мыслит дело злое.
Но черный ангел слева вводит в грех
И дело доброе становится бедою…
Тут совесть мучает и капает слеза -
Ну, как же можно было это сделать?
И смотрит понимающе в глаза
Такому человеку ангел белый.
Ведь черного ему не победить,
Борьба добра со злом пребудет вечно,
Лишь совесть нашу может пробудить,
Остановить, когда мы бессердечны.
Два ангела незримо за спиной,
Мы каждого из них способны слушать.
Но что бы в жизни ни было порой,
Пусть белый ангел охраняет душу.

Хочется подняться в поднебесье,
где душа твоя покоя ищет.
Нет там негатива и агрессий,
там есть - океан духовной пищи.
И, быть может там, в святом пространстве,
встретится моя душа с твоею…
Лишь пока, покой в Небесном царстве,
я, увы, нарушить не посмею…
Доживу, как суждено до срока,
что мне Высшей силой отведен.
И душа отправится к истокам,
и соединит нас Вечный дом.

Цвет печали – серый.
А скорби и утраты – черный...
Когда кто-то уходит из твоей жизни, для тебя сразу все вокруг становится пустым.
И такая же пустота образовывается внутри.
Однако у пустоты нет цвета…
Как будто все, что было в тебе, вдруг исчезает, испаряется и у тебя не остается главного – твоей души...
Она, у тебя, еще живой, отправляется вместе с тем, кто оставил тебя.
Туда, откуда нет возврата....
Первое – это шок...
И цвет у него – яркий и многогранный – как у взрыва.
Затем – отрицание и первая реакция на извещение о случившемся: «Не может быть!».
И цвет зеленый и яркий.
Но не надежды, а агрессии…
Мгновенно - болотный, ядовитый, мутный – застланный злостью.
И – обидой на несправедливость жизни, на окружающих, на себя...
При этом – цвет вины – фиолетовый, бурый…
И обвинения других и себя....
И поиск тех, кто виноват....
И все это – от нескольких дней и до нескольких месяцев, а может и лет..
Месяцев невыносимой, мучительной пытки – каленым железом – по живому....
Еще живому телу, душе, живым мыслям, желаниям и чувствам.
Живым? Еще… или уже?
И появляется цвет.
Цвет боли....
Вначале он растет, затем - живет, а после – просто тихо сидит, но никуда не уходит.
И приходит коричневый цвет – цвет безразличия.
Так длится долго, бесконечно долго – полгода, год, а может и дольше.
Никто не следит за временем и не считает дни.
Жизнь движется своим чередом, но все как-то – мимо.
Мимо тебя и мимо твоей души.
День меняет ночь и наутро приходит рассвет.
Но нет рассвета в твоей душе.
Нет рассвета – нет цветов и красок...
И уже не будет никогда... НИКОГДА БЕЗ ТЕБЯ...

Автор: Киселевская Светлана
psiholog-dnepr.com.ua/psychological-stories/poterya-tsvet-utraty

Чей-то Ангел-Хранитель дежурил всю ночь на балконе больницы,
наблюдал сквозь стекло, как пытались кого-то спасти.
Человек умирал, и ему уже пели нездешние, райские птицы,
а Хранитель всё ждал, и держался за сердце, готовясь к пути.
Человек уходил. Он смотрел на врачей воспалённо, незряче,
и холодные пальцы всё гладили, гладили край простыни…
А Хранитель бледнел за окном и жалел, что не может иначе –
ему велено ждать и встречать человека в начале пути…
Бестолковая ночь. Ветер бьёт по крылу и ломает сухую осину.
Ангел гнётся под ветром, и белые перья дрожат…
У больничных ворот перемерзшая рыжая псина
обреченно скулит… И Хранитель подумал про ад…
Еще шаг к небесам… Человек посмотрел за окно и почти улыбнулся
и Хранитель, сутулясь, в палату вошел, как чужой…
Засмеялась душа: «У меня ничего не болит! Я проснулся…
А куда мы теперь?..» И Хранитель ответил: «Домой…»
(Елена Исаева.Чей-то Ангел-Хранитель)

Шаль, сотканная из воспоминаний, -
Тяжёлый лоскут, пахнущий лавандой.
Чтоб не замёрзла я в своих скитаньях,
И чтоб души не тронула прохлада,
Ты возложил её на мои плечи.
Края её как крылья развивались.
И мне казалось, что за нами вечность.
И в ней не будет места для печали.
Ты говорил: «Мне есть зачем вернуться.
Ты береги себя, моя волчица».
И даже нашёл силы улыбнуться.
Я обещала за тебя молиться.
Звонок полуночи. На том конце молчанье.
«Смерть наступила в девять сорок восемь».
Гудки. И дождь. И даже не отчаянье…
Там за окном безжизненная осень…
Шаль, созданная из воспоминаний, –
Тяжёлый лоскут, пахнущий лавандой.
Я берегу её, не одевая,
Пусть даже мне становится прохладно.
Ведь не согреет ни души, ни тела.
Ты снова до утра мне будешь сниться.
Но не узнаешь взгляда омертвелой
Осиротевшей маленькой волчицы.
©Вера Максименкова

Это больше, чем просто грустно.
Это хуже, чем просто плохо.
Это вдруг. Тишина.... И пусто...
И мечта, как цветок, засохла.

Это слишком. Как яд под кожу.
Это словно украли «завтра».
Это то, как и быть не может.
Это больно. И это правда.