ТЕМА: Книги,статьи,журналы,рассказы.Все,что помогает нам

Здравствуй,Халида.Я несколько раз спрасшивала здесь.ответа в принципе не получила.в Грузии у меня этото вопрос не возникал, потому что в Грузии по старому стилю,а здесь -да.А вот Пасха -не передвигается.а почему ты не спросишь в церкви, любой священик тебе ответит в Греции.Тут ,в Греции есть Церкви ,которые по старому календарю ,а есть по новому стилю.На следующей неделе пойду исповедоваться и объязательно спрошу у своего священика.Да ещё,Халида.день Пасхи не имеет оношение -отдельно как то выщитывают.В. А почему же тогда некоторые православные Церкви празднуют западной Рождество?

О. Все Церкви празднуют Рождество одного и того же числа, и это число у всех (кроме Армянской Церкви) – 25 декабря. Однако, Русская Православная Церковь, Сербская Православная Церковь, Грузинская Православная Церковь и православный Иерусалимский Патриархат живут по юлианскому календарю, они празднуют Рождество в день, который по григорианскому календарю является 7 января. Элладская Православная Церковь, Болгарская Православная Церковь, Румынская Православная Церковь, Антиохийский и Александрийский Патриархаты живут по григорианскому календарю и празднуют Рождество в один день с западными Церквами. Армянская Апостольская Церковь отмечает Рождество в один день с праздником Крещения Господня, 6 января. Были ли попытки придти к общей дате Пасхи?

О. Такие попытки предпринимались и предпринимаются. По ряду причин, этот вопрос особенно остро встал в начале ХХ века. В 1902 году Константинопольский Патриарх Иоаким III инициировал православной среде дискуссию, направленную на достижение большего единства среди христиан.

Принятое в 1923 году решение греческого парламента о введении в стране григорианского календаря спровоцировало конфликт с Церковью. Он стал одной из причин созыва в мае 1923 года всеправославного конгресса, который исправил юлианский календарь, сделав его более точным. По новому календарю, известному под именем «мелетиевского», год всего на две секунды короче солнечного года, следовательно, для того, чтобы накопилось отставание в одни сутки, потребуется 45000 лет. Расчеты при его подготовке были основаны на наблюдениях не из Гринвича, а из Иерусалима. Таким образом, в настоящий момент это наиболее точный календарь. Однако календарная реформа привела к разделениям в православных Церквах, особенно в Греции и Румынии. С тех пор тема календаря не раз поднималась на всеправославных конференциях.

Тем временем дискуссия перетекала и в светское русло. Деловой мир желал более простого и понятного способа определения даты Пасхи. В 1928 году британский парламент принял «Акт о Пасхе», призывавший всегда праздновать ее в воскресенье, следующее за второй субботой апреля. Акт, однако, содержал оговорку, что подобное изменение может быть сделано только при единодушии всех христианских Церквей.

В 1923 году Лига Наций поставила календарный вопрос перед своей консультативной технической комиссией по коммуникациям и транзиту, которая со своей стороны стремилась ввести новый всемирный календарь с годом, разделенным на месяцы с равным числом дней. Это бы потребовало включить один или два дня за пределами последовательности семидневных недель для восполнения недостающего времени. Для датировки Пасхи предлагалось использовать упоминавшуюся идею британского парламента. Поинтересовавшись мнением Церквей по данному вопросу, комиссия выяснила, что большинство протестантских Церквей, представленное в Экуменическом совете по практическому христианству, поддерживали введение какого-либо фиксированного дня для празднования Пасхи. Константинопольский Патриархат ответил, что Православная Церковь предпочла бы календарь с непрерывным циклом семидневных недель, она, тем не менее, могла бы рассмотреть предложения по фиксированной дате Пасхи, при условии, что это будет воскресный день, и что все христианские Церкви проявят согласие по данному вопросу. Римско-Католическая Церковь на первых порах ответила, что подобные вопросы лежат в компетенции Вселенского собора, но уже через несколько лет идея реформы была однозначно отвергнута.

ООН, организация-преемник Лиги Наций, в начале продолжила работать над календарной реформой, пока в 1955 году от нее окончательно не отказались после того, как США высказались против нового календаря, опасаясь, что общество по религиозным мотивам не поддержит реформу.

Ситуация оставалась неизменной до II Ватиканского собора, который в своей Конституции о священной литургии заявил, что Римско-Католическая Церковь может принять общую дату Пасхи – подвижную или неподвижную – при условии согласия всех Церквей. Вновь вопрос был поднят Всемирным Советом Церквей, который в 1965 и 1967 годах провел опрос среди Церквей-членов. Выяснилось, что все Церкви желали бы праздновать Пасху в один день. При этом, если большинство западных Церквей выступали за фиксированную дату праздника, то православные Церкви настаивали на общей подвижной датировке, основанной на правиле Никейского собора. В 1975 году эту проблему вынесли на обсуждение Генеральной ассамблеи ВСЦ в Найроби, чему предшествовала просьба в ВСЦ со стороны Римско-Католической Церкви обсудить данную проблему с Церквами на уровне Генеральной ассамблеи. Совет провел новый опрос среди Церквей-членов, и его результаты оказались такими же, как и в прошлый раз. На Генеральной ассамблее стало очевидно, что какое либо решение может быль достигнуто только самими Церквами, а не ВСЦ. Было решено, что на настоящем этапе какие-либо конкретные предложения бесполезны, однако работа в этом направлении должна продолжаться.

В 1976 году состоялась первая предсоборная всеправославная конференция, на которой было решено как можно скорее провести конгресс православных Церквей. Он прошел в Шамбези в 1977 году и занимался в основном пастырской стороной календарной реформы, отметив, что отказ от правила Никейского собора может привести к разделениям. Тот же вывод прозвучал и на второй всеправославной конференции в 1982 году. Пересмотр календаря решили отложить до лучших времен.

С тех пор этот вопрос не поднимался в ВСЦ до 1997 года, когда две комиссии Совета – «Вера и церковное устройство» и «Богослужение и духовность» – от имени исполкома ВСЦ провели консультацию по данной проблеме в сирийском городе Алеппо. Ее результатом стало конкретное предложение: продолжая следовать правилу Никейского собора, рассчитать даты равноденствия и полнолуния на основе точных астрономических данных, причем современных, а не тех, что были получены в прошлом.

В. Почему же это решение не было реализовано на практике?О. Православные Церкви пока не могут отказаться от аргументов, приведенных еще на предсоборных конференциях 1977 и 1982 годов.

Проблема в том, что если для Церквей, живущих по григорианскому календарю, использование новых расчетов не приведет к ощутимым переменам, то у православных Церквей уже есть горький опыт расколов на почве календарных реформ, и поэтому они подходят к данной теме с особой осторожностью. С другой стороны, предложение к западным Церквам праздновать Пасху по православному календарю также не снискало ощутимой поддержки.

Грустная сказка.

Вы видели кладбище поздней весной? Вот уж воистину картина полная контрастов и нелепостей, на которой чудак – художник изобразил Жизнь и Смерть идущими рука об руку, словно они – лучшие подруги. Именно тут многое становится ясным, только здесь понимаешь смысл Вечности.

Кладбище в городе Н. любимое мной место для раздумий. Я прихожу сюда в каждый свой приезд. И неизменно мое внимание привлекает одна могила, которую в любое время года, в любую погоду наряжает букет из семнадцати бардовых роз, роз с черной проволокой. Здесь покоится юная девушка. Ее ежедневно навещает юноша в черном ( он и приносит эти цветы).
Помню, года три назад любопытство привело меня в домик кладбищенского сторожа. В ответ на мои расспросы радушный старик подарил мне сказку (так он назвал свою историю). А я хочу подарить ее вам.

Жила-была на свете очаровательная девушка, которая очень любила цирк.
Однажды в ее город приехали новые артисты. Девушка с нетерпением и каким-то незнакомым ей ранее волнением ожидала премьеры.
И этот день наступил.

Зрители, затаив дыхание, наблюдали за представлением. Их апплодисмены становились жарче и продолжительней с каждым последующим номером. Лишь наша героиня прохладно реагировала на происходящее, что было совсем не свойственно ее характеру. Оживляясь она только с выходом нового артиста. Увидев же его, вновь теряла интерес.
Девушка и сама не понимала переполняющих ее чувств, чужих для нее и от того пугающих. Она вся трепетала в ожидании чего-то важного, но пока неведомого.
Вдруг наша знакомая почувствовала, как тесно ее сердцу в груди. Оно стало таким большим, горячим, непослушным и шумным. Бедной Девушке казалось, что его настойчивый и торопливый стук услышали все вокруг. Растревожило же сердечко объявление о выступлении канатоходца по имени Принц.

Его грация, ловкость, смелость поразили девушку. Она стала появляться в цирке каждый день, не пропуская ни одного представления. И все ради короткого выступления канатоходца, сопровождаемого ореолом таинственности – это и тревожная музыка, и черная одежда, и маска, скрывающая лицо юноши.

Как-то во время антракта девушке удалось заглянуть в гримерную, где находился заинтересовавший ее артист. Принц был без маски! Как была счастлива наша героиня, когда увидела его лицо. Девушке казалось, что именно она видела его в своих снах.
С этого дня юному канатоходцу приносили от неизвестной семнадцать бордовых роз.
«Почему семнадцать?» - спросите вы. Возможно, разгадка крылась в возрасте девушки.
Случилось так, что знакомая нам особа простудилась и пропустила очередное представление.
На следующий день, придя в цирк, она не обнаружила в программке имени «Принц». Сочтя это за недоразумение, Девушка со все более возрастающим волнением продолжала ожидать выхода возлюбленного.
Он не появился. Принц не появится на цирковой арене уже никогда.
Вчера канатоходец разбился.
Ужасная новость сломила бедняжку. Она угасла на несколько недель, которые провела в бреду, постоянно повторяя: «Принц, мой милый, милый Принц…»
Девушку похоронили на местном кладбище.
Говорят, что каждый день к ее могиле приходит незнакомый в черном и приносит цветы. Семнадцать бордовых роз, роз с черной проволокой.

Галка



Все находят время, чтобы уйти
Никто не уйдет навсегда,
Парламентеры - один за другим
И каждый знает горечь плода.
В. Цой «Генерал»

Приближалось время вечернего отбоя. По больничному расписанию жизнь сейчас должна бы постепенно замереть, но в нашей палате она только начиналась. Врачебные обходы, дневные процедуры, ожидание родственников не располагают к общению, а вот ночью – то и начинаются разговоры.

Вчера выписали нашу пожилую соседку, которая искренне не понимала, как можно ночью не спать. Мы же три ровесницы, в это время суток по заведенной нами же традиции, рассказывали друг другу истории, эпизоды из своей жизни. Было что-то символическое в этих ночных «исповедях»: с последующим рождением нового дня, как бы рождалась девушка, при чем не только для своих подруг, но и для самой себя.
Сегодня пришла моя очередь.

- Вера, почему ты молчишь? Мы ждем твою историю.
- Пожалуй, я расскажу о своей однокурснице.
- Она твоя подруга?
- Стала ею после смерти.
- Господи! Опять твой черный юмор!
- Да нет, в этой истории мало смешного. Вернее ничего смешного, может даже все серьезней, чем я думаю…
- Ну же, не тяни!
- Галка была нашей старостой. Ее звали в группе Галиной, Галей. Она попросила об этом. Паспортное имя Галлия ей не нравилось. Эта девочка, по – моему, самая яркая на нашем курсе. Очень энергичная, подвижная, живая.
- Странно, ты говоришь о ней в настоящем времени.
- Знаешь, Юля, просто очень сложно о Галке и в прошедшем!... Тем более, что после этого я с ней общалась.
- ???
- Не буду забегать вперед. Так вот, глядя на Галину, ее жизнелюбие, можно было сказать, что жизнь из нее ключом бьет. Улыбка не сходила с ее лица. Правда вот глаза. Глаза необыкновенные, огромные и всегда очень грустные. Иногда было очень неприятно, как-то не по себе, от такого сочетания большой грусти и улыбки, которая начинала казаться фальшивой.
Кстати, у Гали есть старшая сестра Марьям (в «миру» - Мария), очень похожая на нее, красивая, но до тех пор, пока рядом нет Гали. И виной тому Галкины глаза – то единственное в их внешности, что не позволяло никогда мне спутать их обеих.
Перейдя на второй курс, мы узнали, что наша староста после сложной операции ушла в академический отпуск. Это как-то резало слух. Наверное, потому, что слова «болезнь, больница» казались очень контрастными рядом с ее именем.
Сколь сильно же было мое удивление, когда я в скором времени встретила Галку, играющую теннис. Чуть позднее она уже рассказывала мне, как училась заново ходить после операции, как не хотела уходить в «академку».
Мои знакомые, завсегдатаи дискотек, часто видели там Галю, как всегда яркую, жизнелюбивую и озорную.
Подходил к концу еще один учебный год. Галка часто заходила в институт, говорила, что и не подозревала раньше, какое у нее может быть желание учиться. Очень ждала 1 сентября, тогда как мы очень ждали каникул.
Как всегда перед экзаменационной сессией мне начали сниться тревожные сны. Один же из них, казалось бы, самый невинный, почему-то совсем выбил меня из колеи. Я этот сон, наверное, на всю жизнь запомню. Говорят, что приметы сбываются лишь у тех людей, которые в них верят. Я же всегда верила своим снам. Однако, при всем к ним моем внимании, я даже и не подозревала, что в этом сне есть такое страшное предзнаменование. Я разгадала его лишь через неделю, когда он уже сбылся…
Похоже, в этот момент я «выпала» из реальности. Я вновь видела этот сон, именно видела, а не рассказывала о нем, потому что вскоре с большим трудом услышала настойчивые голоса Юли и Марины:
- Вера, ты уснула что ли? Говори же, что тебе тогда снилось.
- хорошо.

Мой первый сон
Поздно. Темно. Я откуда-то возвращаюсь домой. Приближаюсь к остановке и вижу длинную-длинную очередь. Автобус уже подошел и «проглатывает» пассажиров. Люди медленно двигаются, направляясь к нему, в страшно-странной тишине. В моем сознании мелькает мысль, что и несколько таких машин не смогут разместить эту толпу. Но все больше и больше народа исчезает в автобусе, начинает казаться, что эти молчаливые создания выходят обратно через некую потайную дверь, а на самом деле несуществующую. Очень загадочно и то, что размер очереди совсем не уменьшается. В душу мою проникает холод и тревога. Хочется убежать, спрятаться, но ноги не могут оторваться от земли.
Из ниоткуда появляется Мария:
- Вера! Что ты здесь стоишь? Галя уже давно заняла тебе очередь.
Люди сливаются для меня в одну длинную черную ленту, мимо которой я прохожу ближе к автобусу. Останавливаюсь.. получается так, что людская лента преграждает мне дорогу к входу в этого ненасытного монстра.
Вдруг я отчетливо вижу в этой серой, теперь, близкой очереди лицо Галины. Она поднимается в воздухе над толпой, очень тихо приближается ко мне, долго и внимательно смотрит мне в глаза, пытаясь передать что-то важное своим взглядом. Затем долго удаляется от меня, постепенно совсем растворяясь среди автобусных узников.
Я же так и осталась на остановке, чуть в стороне от незаконченной очереди.
- вы меня еще слушаете? А то мне кажется, что я сама с собой разговариваю
- Да, продолжай!
Тревожное чувство после сна преследовало меня несколько дней. Первая пришедшая в голову мысль – рассказать о видении Галке. Не знаю, что меня остановило, но вдруг поняла: об этом говорить ей самой не следует. Решила просто навестить. Я тогда почувствовала каждой своей клеточкой, что могу опоздать к той, которой сейчас очень плохо.
Был солнечный весенний день, усиливающий почему-то своей радостью откуда-то взявшуюся и щемящую мое сердце тоску.
Подходя к дому Галки, увидела толпящихся у ее подъезда людей…
Все внутри у меня сразу оторвалось. Как-то до ужаса понятно мне стало, что и с кем случилось в этой многоэтажке. Не возникало вопросов и сомнений, а в висках стучало: «Галки больше нет.. Умерла галка!»
Я поняла, что потеряла очень близкого человека. Странно… мы ведь не были близкими подругами, а о своем уходе она решила поведать именно мне. Почему?...
Прощания с ней не получилось. Ревнивый саван спрятал ее совсем. Проводить же Галину удалось лишь до … автобуса. На кладбище ехать женщинам в день похорон по мусульманским обычаям не положено.

С этого момента я думала о случившемся постоянно. Мучило же вот что: мне дано было узнать о трагедии заранее. Могла ли ее предотвратить?
Спустя некоторое время мне удалось поделиться своими раздумьями с Марией.
- Нет, Вера, ты ничего не изменила бы. Семья знала, что болезнь неизлечимая. Операция же только продлила Гале жизнь. Хотя, знаешь, мы сами сомневались в этом страшном диагнозе – галка, казалась, здорово справлялась с болезнью, была очень веселой и страдала лишь из-за некрасивого шва.
- Да и мне она говорила об этом. Маша, а галка не догадывалась о том, что с ней?
- Знаешь, по началу нет. Даже недоумевала, почему должна оставить институт. А вот однажды ей пришлось самой в больницу. Там она начиталась разных брошюр о злокачественных опухолях. В довершение же к тому услышала в свой адрес от одной сердитой старушки: «Надо ведь! Ты такая молодая, а умираешь, как и мы!». «Бабушка, что Вы! – запротестовала Галка, - я просто здесь подлечиваюсь после операции. Теперь у меня все в порядке» «Говорю тебе: тот, кто приходит в это отделение – не жилец!» - не унималась старушонка.
- Господи! Мария, неужели есть на свете такие жестокие люди? Сказать девочке такое...?
- Галка вернулась в тот день очень расстроенная. Нам долго ни о чем не говорила. Только стала по ночам тихонько плакать. В последнее же время иногда не сдерживалась: «Почему я должна умереть. У меня ничего не болит. Я еще молодая. И помните, мне нагадали, что я замуж выйду через год. Помните? Значит, я буду жить!...»
Мария показала мне последние фотографии Гали, сделанные за несколько недель до ее смерти. На конверте со снимками надпись: «Галлия. 19 лет».
В голове пронеслась дурацкая мысль: «Может нет больше галлии, а галка жива?» И появилась еще уверенность в том, что эта девочка обязательно придет ко мне, если не наяву, то во сне уж точно. Так и получилось.

Мой второй сон
Плохоосвещенная библиотечная комната. Узкий ряд тяжелых столов. Настольные лампы, бросающие ядовито-желтый свет на лица и книги. За одним из столов, последнем в ряду, я и Галя. Мое внимание притягивает Галкино лицо, отрешенное и расстроенное.
- Галка, что случилось? Что-то не выходит? Может помочь тебе? Не молчи же!
Какое-то отчаяние сквозит в ее взгляде. Она пододвигает ко мне свою тетрадь.
- галка, да ведь у тебя все правильно! Не понимаю, почему ты так расстроилась.
Теперь в ее глазах недоверие и нечто, похожее на обиду. Я показываю Галине свои записи:
- Посмотри, у меня то же самое!
Она тупо смотрит в тетрадку, потом на меня. С сомнением пожимает плечами. И все время (да, да все это время!) молчит.
- Фух, Веерка! У меня от твоих рассказов мурашки по коже пробежали, - услышала я от Юли.
- Это от того, что «у меня то же самое»? – попыталась пошутить.
- Извини, Вера, но ты попала в точку. Правда успокаивает то, что Галка твоя этого не подтвердила.
- Да и в ту очередь не вошла, - включилась в разговор Марина.
- Но, однако, мне ее заняли!... Да и здесь вот я оказалась…
- Перестань, - перебила Марина, - это ведь совсем другое отделение. Вечно у тебя мысли черные!
- Черные или нет, а ведь вас мои сны насторожили. Кстати, и Марию тоже, как она мне призналась однажды.
- А ей Галя не снилась?
- Нет, ни ей, ни маме. А меня настойчиво просила рассказать им о том, что еще увижу.
- Значит, ты встречалась со своей старостой опять?
- Да. Но, может, я завтра об этом расскажу. Через пару часов обход начнется, а мы не спали.
- Два часа нас не спасут. И, вообще, Веерка, любишь же ты все-таки, чтобы тебя уговаривали! После твоих черных мыслей, это – второе, что тебя портит! – кипятилась Марина.

После прошлого своего сна я отправилась в церковь, заказать поминальную службу. На обратном пути моей попутчицей оказалась Мария, которой я поведала о своем визите. И вот что узнала от нее:
- Галя тоже ходила в вашу русскую церковь. У нас ведь женщины в мечеть не допускаются. А ей хотелось быть поближе к Богу, особенно после больницы. Бог все же один на всех, хоть и зовем мы его по-разному, правда?
- И так я думаю. Знаешь, побывала в церкви – и легче стало. Галка приснилась мне расстроенной. И я очень захотела помолиться о ней. Маша, меня очень мучает то, что я не простилась с ней толком. Я хочу навестить ее, можно это сделать? По-моему Галя будет рада».
- Мы собираемся на кладбище на следующей неделе. Я обязательно зайду за тобой.
Поездка все откладывалась и откладывалась. Я же по-прежнему надеялась на «встречу2 с Галиной, в которой была уверена, придумывала, что скажу. Приготовила зеленую ленточку (вы, наверное, знаете, такие ленточки украшают могилы на мусульманском кладбище). Я почему-то знала, что и галка очень хочет встретиться со мной.
По ночам не спалось. А как-то, ближе к рассвету, мне было видение (именно видение, а не сон).

Мое видение
На улице едва забрезжил рассвет. Все вокруг еще спит. А я? Я иду в гости!
- Вера! – слышится чей-то робкий голос. Я замечаю рядом Галю, которая не решается ко мне подойти.
- господи, Галка! Это ты! Я так рада тебя видеть! Сколько я ждала этой встречи!
- Правда? А я не знала, как ты отнесешься к свиданию со мной. Боялась тебя окликнуть.
- Что ты! Я искренне тебе рада.
- Да? Я была недавно в институте, тебя не застала, но мне передали, что ты меня искала. Я не знала, верить ли?
- Да, это так.
- оказывается, так приятно знать, что тебя помнят, тебе рады!...
Мы крепко обнялись. Галка глубоко дышала, казалось, она пыталась запомнить запах весны.
- Боже! Как хорошо здесь!...
На ее лице появились крупные слезы. Галя все время пожимала мне руку. Я заглянула в ее глаза: как много было в них тоски!
- Галя, скажи, как тебе там? Тебя что-то тревожит? Тебе плохо?
Она отвела свой взгляд:
- Понимаешь, там неплохо. Только вот… думаешь постоянно о родных, о доме.. об этом лишь и думаешь там. Ты скажи им об этом, ладно?..
Стоило начать разговор о той, другой, Галиной жизни, как появился откуда-то ветер. Теперь он усилился и уносил с собой Галю. Казалось, ему не нравилось, что она пытается мне прикрыть завесу тайны об ином мире.
Ветер разбил наше рукопожатие, закружил мою самую близкую подругу и украл ее от меня. Теперь уже навсегда…
- Форточка открылась, заставив меня очнуться. На своей руке я ощутила еще Галино пожатие. Я поняла, что все это время не спала, лежала с открытыми глазами. Подойдя к окну, открыв штору, увидела за стеклом рассвет такой же , как и в видении. Распахнув окно, я вдыхала полной грудью весну. Все и все вокруг пробуждались.
Я почувствовала как по лицу бегут слезы. То были слезы счастья: Галка ведь приходила ко мне попрощаться!
С тех пор я ее больше не видела. Хотя однажды мне так показалось. Случилось так, что я, впервые в жизни, обозналась, приняв Марию за галку. И знаете почему? Это странно звучит, но теперь у Маши Галкины глаза!
Дверь в палату открылась. К нам вошла молоденькая медсестра:
- Девочки, просыпайтесь! Обход через 10 минут.. Ба, да вы не спите? А что это у вас лица такие похоронные? Ну, что не отвечаете? А ну вас… да, и окно затворите, здесь такой колотун! Окно со вчерашнего вечера в нашей палате было закрыто.

Просто скажи «да».

В 2005 году на меня было совершено нападение, в результате чего я стала инвалидом. Не буду повторяться, письмо об этом было опубликовано. Так вот, в тот день я сделала причёску, красивый макияж, приготовила очень красивый наряд. А как же, у моей любимой доченьки выпускной бал! Она была самая красивая и счастливая, ведь вскоре после выпускного собиралась выйти замуж. В тот день доченька ушла чуть раньше – они с одноклассникам подготовили торжественный праздник для себя, учителей и родителей. Я делала последние штрихи, любуясь своим отражением в зеркале, всё было отлично. Но меня что-то настораживало, чувствовала какую-то тревогу. Списала всё на волнение.

К назначенному времени пришла в дом культуры, где проходила торжественная часть. Потом все собрались в бар, там уже были накрыты столы. Но меня почему-то тянуло домой. Дети уехали вместе с учителями и родителями, а я пошла к себе. Почему? Не знаю. Мне так не хотелось идти в бар. Вернулась домой, переоделась, умылась. Мои родители были в недоумении:
– Что с тобой? Почему ты не с дочерью? Иди в бар, ведь ты всё оплатила.

И в самом деле, всё было оплачено, но мне не хотелось идти, что-то удерживало. Наверное, мой ангел-хранитель. Но родители настаивали, и я пошла.

До сих пор жалею. Если бы послушалась предчувствия, возможно, ничего бы и не произошло. В ту ночь маньяк тоже вышел на «работу». Сколько жертв на его счету, никто до сих пор не знает. Бедные женщины, как я им всем сочувствую. Возможно, некоторых нет уже в живых, ведь были случаи пропажи женщин, были и неопознанные трупы. А те, которым посчастливилось выжить, оказались очень напуганными. Но справедливость восторжествовала: его поймали, осудили, дали по максимуму – 11,5 лет. Хотя я считаю, что это минимум. Но у правосудия своя мера.

Прошло семь с половиной лет, я инвалид, перенесла несколько операций, и с каждым годом у меня находят всё новые и новые болячки. В который раз спрашиваю себя: но ведь было предчувствие, почему я к нему не прислушалась?

Прошло немало времени, и я пошла в церковь. Поговорила с батюшкой, исповедалась. Спросила, как жить дальше. И мне был дан ответ:
– Прости его. Прости и поставь свечу за здравие.

Я была в шоке. Как же так? Он сделал меня (и не только меня) инвалидом, исковеркал мою судьбу. И не только мою, но и моих близких – из-за него свадьба дочери была отложена (какая свадьба, если я постоянно в больницах). Как! Как простить – не могу! Я его ненавижу! Чтоб он подох страшной и мучительной смертью!

Во мне было столько ненависти и злости. Но батюшка Дмитрий настойчиво предлагал простить. И я наконец-то прислушалась к его словам. Поставила своему насильнику свечу за здравие, на исповеди сказала, что прощаю его. Сказать-то сказала, но действительно простить и сказать об этом – разные вещи. Господи, если бы вы только знали, что творилось у меня в душе. Я честно призналась в этом батюшке.
– Ничего, Лидия, сказала – и молодец. А дальше всё в руках Божьих.

Недавно мне позвонили и сообщили, что мой насильник умер в тюрьме страшной и мучительной смертью. Всё! Можно жить спокойно, без страха – я боялась, что он выйдет из тюрьмы, и будет мстить мне и моей семье. Я так долго мечтала о том, что этого человека настигнет Божье возмездие. И вот этот час настал, а мне почему-то жалко его. Как могут совмещаться ненависть и жалость? Мои родственники в недоумении: какая жалость, ведь он жизнь тебе испортил? Не знаю…

После того события прошло много времени, много разного произошло. У мамы случился инсульт, и несколько лет она была прикована к постели. Когда я не лежала в больнице, мы с папой ухаживали за ней. Меня поймёт только тот, кто сам ухаживал за парализованным человеком. Следить за давлением, вовремя сделать укол, покормить, переодеть, протереть, перевернуть, сделать лёгкий массаж, чтобы не было пролежней, и ещё много чего. О себе не говорю, просто приходилось забывать о своих болячках, ведь мамочке намного хуже.

Папа разрывался: больная дочь, парализованная жена, у старшего брата обнаружили онкологию, год боролись, умер в 53 года. У среднего брата была срочная операция, прободная язва, еле спасли. И папа не выдержал – инсульт. Я разрывалась между ними. Утром покормлю, сделаю всё необходимое мамочке и еду в больницу к папе, там опять всё повторяется: поменять памперс, переодеть, покормить, протереть и так далее. Не знаю, как я всё это перенесла. Уповала только на Бога, и только у Него просила для себя сил, а для родителей облегчения. У кровати родителей читала молебен о болящих, просила о чуде.

Утром, когда кормила мамочку, видела в её глазах немой вопрос. Она не могла говорить, но чувствовала, что папы рядом нет. Я отводила глаза в сторону, чтобы она не видела моих слёз, и говорила, что папа лежит в больнице на обследовании, что с ним всё хорошо и скоро он будет дома. А сама выходила во двор и ревела, глядя на небо. А иногда от бессилия, что не могу помочь своим близким, от боли и отчаяния просто кричала в голос: «Господи! Помоги!» Наревевшись, утирала слёзы и ехала к папе в больницу.

Однажды я зашла в церковь поговорить с батюшкой. Со слезами на глазах поставила свечи за здравие своих близких, заказала сорокоуст о выздоровлении. Потом подошла к батюшке и спросила, что мне делать.
– Молись, – ответил он. – Молись и верь.

Я обошла всю церковь, подходила к иконам, целовала и со слезами просила всех святых помочь.

Когда выходила из церкви, встретила знакомую, она спросила у меня, что случилось, почему я такая зарёванная. Я ей всё рассказала.
– Лезь на крышу церкви, на колокольню. Звони в колокола и проси Бога о помощи. Сейчас Небеса открыты (это было после Пасхи).

Она указала мне на дверь, которая ведёт на колокольню. Я открыла эту дверь, вошла, сердце бешено стучало. Поднялась по крутым ступенькам наверх, добралась до колокольни. Как там было красиво! К большим и малым колоколам привязано по верёвке. Недолго думая, взяла все верёвки в обе руки и стала бить в колокола, закрыла глаза от громкого звона. Затем, наоборот, широко раскрыла их и, глядя на небо, закричала:
– Господи, услышь меня! Помоги моим родителям. Не забирай их у меня. Дай мне сил! Пусть мамочка ещё поживёт! Пусть папочка придёт в сознание! Прошу тебя, Господи! Пусть у папы оживут руки и ноги!

Сколько я так звонила и кричала, не помню. Всё было как в тумане. Я даже не осознавала, что делала и сколько прошло времени. Я как бы очнулась. И мне стало почему-то стыдно, сверху я увидела людей во дворе церкви – что они обо мне подумали? При выходе из церкви перекрестилась, мысленно попросила прощения и быстро побежала на маршрутку, ведь мне надо было ехать к папе.

Врач сказал, что у отца всё без изменений – состояние критическое. Я поменяла ему подгузник, одежду, постельное бельё и, как всегда, стала массировать папины руку и ногу (у него была парализована правая часть). Он так же лежал без сознания. Я рассказала ему, что дома всё хорошо, что я была в церкви и что он скоро поправится.

И вдруг заметила, что пальцы на папиной руке дрогнули и легонько зашевелились. Из моих глаз брызнули слёзы, с криком «слава тебе, Господи» я бухнулась на колени и стала целовать папины руки, приговаривая: «Ну вот, теперь всё будет хорошо, ты будешь жить, и твои руки и ноги обязательно будут работать!» Люди в палате были в шоке, наблюдая за мной. Пришли врач и медсестра, они тоже были очень удивлены происходившим.

Произошло чудо! И папа пошёл на поправку. С каждым днём ему становилось лучше. Через неделю он уже поднимался, пытался стоять, а потом и ходить. Через полтора месяца папу выписали, и я забрала его домой. Он до сих пор жив и здоров. Руки и ноги двигаются. Правда, он не может самостоятельно застегнуть пуговицы и бриться, но это же ерунда. Главное – он живой! А понимать его я умею без слов (речь не восстановилась).

Когда привезла папу домой, мама посмотрела на него и улыбнулась, а потом ей стало хуже и она впала в кому. Несколько дней у неё держалась высокая температура, она не приходила в сознание. И я опять пошла в церковь. Попросила батюшку пособоровать её. Он пришёл, сделал всё необходимое, заодно пособоровал папу и меня. Мама в сознание не приходила. Врачи «скорой» отказались приехать, ответили мне:
– Ну сколько можно к ней приезжать, мы не сможем помочь, она умирает. Вот когда умрёт, тогда и приедем. Много вызовов, а ей уже даже уколы не помогают.

И правда, уколы уже не помогали, температура была выше сорока. Всю ночь я протирала её святой водой, температура немного спадала и опять поднималась.

Утром я опять пошла в церковь, в тот день привезли Святые Мощи. Заказав молебен и поставив свечи, я подошла к Святым Мощам и попросила, чтобы мамочка больше не мучилась. Вышла из церкви, включила мобильный телефон, сразу же поступил звонок. Я уже знала, что услышу. Мама умерла.

Прошло полтора года, а я всё помню до мелочей. Нам так не хватает её. Я сильно скучаю, да и папа тоже. Теперь мы живём с ним вдвоём. И я, как могу, поддерживаю его и постоянно прошу у Бога, чтобы Он не забирал его. В сентябре ему исполнилось 83 года.

Хочу рассказать ещё об одном удивительном случае. С нами по соседству жила бабушка Нина. Она с мужем и мои родители всю жизнь дружили. Я всегда любила её и считала чуть ли не родной. Потом, когда я уже сама стала мамой, у неё умер муж и она вдруг стала лечить людей. К ней постоянно кто-то приходил, даже маленьких деток приносили, она никому не отказывала. Все знали, чем она занимается, многие её побаивались.

Несколько лет назад у бабушки случился инсульт, и её забрала к себе дочь, замечательная женщина. Но она не знала, чем занимается её мама. Дом они продали, и после этого в нём стали происходить разные вещи, то всю рассаду кто-то вырвет и клубком свернёт, то ещё что-нибудь произойдёт. В общем, всякие аномалии.

А недавно у бабушки случился очередной инсульт. Впала в кому, по телу пошли трупные пятна, но не умирает. Врачи и родственники в шоке. Я им посоветовала позвать батюшку и кое-что рассказала о бабушкиных проделках. Они меня послушали, батюшку позвали. Когда он стал читать над ней молитвы, она начала выть, пускать слюни, лицо приобрело звериный оскал – в общем, жуть. Батюшка увидел, что она вроде пришла в сознание.
– Покайся! Скажи, что грешна… Хотя бы «да» скажи.

Долго она ничего не говорила. А батюшка продолжал читать над ней молитвы. Потом она, извиваясь, сказала «да». И замолчала, впала в кому.
– Ну и слава Богу, хоть «да» сказала, это уже хорошо! – сказал батюшка. – Больше я ничем помочь не смогу, – и ушёл.

Баба Нина находилась в коме. Через какое-то время дочь подошла к ней.
– Мама, мама, – повторяла она. – Мама, ты меня слышишь?

И вдруг баба Нина широко открыла глаза и закричала:
– Бог есть! – вытянулась и умерла.

Спасибо большое,Ольга.прочитала всё.

Олечка,где вы эти рассказы берёте(кто автор?)-без слёз прочитать ни одного не смогла.Неужели так в жизни бывает???Хотя наверное бывает,теперь уже ничему не удивляюсь.