ТЕМА: Рассказы

Будем надеяться что все- таки узнаем.

ну ЗДЕСЬ-то точно не получится...

Мама, на мне нет крестика.

Мою маму совсем юной девчушкой перед войной направили работать в деревню учителем начальных классов – как тогда говорили, со школьной скамьи. В 18 лет она вышла замуж за местного парня, пришла жить в его дом, к свекрови и золовке-подростку. Моя бабушка Таня встретила невестку очень тепло, мама ей отвечала тем же.

Началась война. В августе 41-го отец ушёл на фронт, а маме приснился сон, что она нашла свой потерянный головной платок с мокрыми концами и развязанным узлом. Чего только она не передумала, решила, что муж вернётся без ног. Отец мой вернулся здоровым, без единого ранения, но за годы войны очень полюбил спирт. Сон, забывшийся на долгие годы, напомнил о себе через 28 лет, когда по настоятельным уговорам детей мама всё-таки ушла от алкаша-тирана, которым стал мой отец.

В декабре 41-го моя мама родила девочку, а в начале 43-го в село вошли немцы. Они заняли наш дом под комендатуру, а женщин с детьми выгнали в сарай. Ребёнок заболел, держалась высокая температура. В полусне привиделось маме, что её дочурка бегает быстро-быстро и не даёт себя поймать.

Наутро девочка (1 год 3 месяца) перестала дышать. Мама долго не могла оправиться от горя, очень тосковала по малышке и просила её присниться, чтобы хоть во сне разок прижать её к груди. И она увидела сон, в котором стоял солнечный тёплый день, на лужайке играли дети. А поодаль на болотной кочке сидела её кроха, вокруг была мутная вода. Мама спрашивает: «Нина, что же ты тут сидишь, не идёшь играть к детям?» А в ответ: «Не могу, на мне нет крестика». Ребёнок не был крещён.

Верила мама в Бога или нет, не знаю, но во времена моего детства об этом говорить запрещалось. Я помню, как мама говорила бабушке, читавшей перед сном «Отче наш»:
– Мама, потише, вдруг услышит. Память детская цепкая, расскажет где-нибудь, посадят ведь.

После войны нас у мамы было четверо. Все крещёные. В те годы для учителя это считалось преступлением, к тому же отец был партийным. Крестили подпольно. Двоих детей возили аж к родственникам в Ростов. Тогда у церкви по выходным и в великие праздники дежурили активисты, и всех пионеров, комсомольцев, партийных брали «на карандаш».

Моей маме, как представителю сельской интеллигенции, запрещалось вести подсобное хозяйство, поэтому с нами жила бабушка, которая отвечала за «всё, что хрюкает и мычит в хлеву».

Однажды к нам во двор пришла комиссия в составе местного профкома, парткома, директора школы, представителей райкома и РОНО с целью посмотреть, какое хозяйство развела учительница. Бабушка построила нас, внуков, перед ними и сказала:
– Считайте, четыре головы. Я здесь хозяйка, и хозяйство это моё. А своей училке дайте жильё и ходите туда, проверяйте.

Было очень страшно. Стоят тёти, дяди, одетые по-городскому, у всех в руках папки, ручки, они задают очень строгим голосом вопросы, на которые не знаешь, что можно отвечать, а что нельзя. Я спаслась рёвом.

В нашей школе был случай, когда учительницу освободили от должности, то есть выгнали из школы, а в районной газете напечатали фото, где она кормит кур.

Страх сидел в моей маме так крепко, что, даже выйдя на пенсию, обретя «полную свободу на церковь», она так и не смогла побороть в себе этот недуг.

Два года назад попала я в больницу. Предстояла операция, но диагноз был неточным. Приснилась мне бабушка. Она меня обняла, крепко к себе прижала, а потом положила мне на плечи руки, сильно оттолкнула от себя, повернулась и ушла. Я поняла, что будет плохо, но выживу.

В ночь перед больницей мне приснилось, что я заблудилась. Темнота, бездорожье, в какую сторону ни пойду – натыкаюсь на непроходимые дебри. И вдруг передо мной встаёт старший брат Володя и говорит: «За мной не ходи, меня нет», – и голову от меня повернул в профиль. Я даже обиделась. А наутро позвонил младший брат Виктор. Он тоже видел во сне Володю, но по-другому. Они очень крепко обнялись, а когда объятия разомкнулись, Виктор увидел, что брат испачкал его кровью в области сердца. У Володи рубашка была в крови.

Оказалось, Володя умер этой ночью. Через пять месяцев ушёл и Виктор. Диагноз у обоих – инфаркт миокарда.

Из письма Нины Ч.,
Курская область

Какое вам доброе дело сделать?

– Может, и тебе стоит поездить по святым местам? На тот же Гремячий ключ, в Дивеево. Людям помогает, глядишь, и тебе поможет. Только всё надо делать с верой, по-другому ничего не получится.
Мы разговариваем с Сергеем. Сегодня он практически в первый раз пришёл в храм, хотя с ним мы знакомы уже давно. Жена и раньше пыталась уговорить его исповедаться и причаститься, но раньше он ни на что не жаловался. А если ты ни на что не жалуешься, то зачем идти в церковь?

– Для начала я тебе дам кое-что почитать и подготовиться к исповеди. Это очень важно, а потом ты начнёшь причащаться.
– Нет, пожалуй, литературы не нужно, у моей Анны всех этих книжек предостаточно. Ты её знаешь, она ваша постоянная прихожанка.

Анна, замкнутая молчаливая женщина средних лет, посещает воскресные службы, но никогда не ходит со всеми на трапезу и не остаётся на приходские собрания. У неё очень грустные глаза. Потеря двух взрослых сыновей наложила на них свой отпечаток. Выйти из тяжелейшей депрессии и вновь вернуться в церковь не каждому по силам. И будь ты даже очень сильным, после такой трагедии не скоро улыбнёшься.
Как-то она рассказала:
– Батюшка, в храм я пришла ещё девочкой. По-другому, наверно, и быть не могло. Моё детство прошло в глухой деревне, с трёх сторон окружённой легендарными мещёрскими болотами. Говорят, будто в прежние времена в этих болотах стояли языческие капища и совершались обряды. Может, из-за этого у нас в деревне нередко происходили какие-то странные вещи.

Мне уже было восемнадцать лет. Я сдала зимнюю сессию досрочно и приехала в деревню. Мы с подружкой, а дело было на святках, бежали к нам домой по расчищенной от снега дороге. По сторонам высились горы убранного снега, а к каждому дому была прочищена своя отдельная дорожка. Мы почти добежали к нашей дорожке и видим незнакомую бабушку. Сама старая-старая, вся согнулась и обеими руками опирается на палку.

В деревнях принято здороваться со всеми, и мы вежливо сказали ей: «Здравствуйте, бабушка. С праздником вас!» В ответ она засмеялась скрипучим старушечьим голосом и ответила: «С праздником вас, красавицы! Угощайтесь». И тут же на снегу рядом с моими ногами появился кулёк с конфетами. Ой, я была такой сладкоежкой! Наклонилась за конфетами, и вдруг мысль: а ведь я совсем не знаю этого человека, и откуда вдруг здесь появились конфеты? У меня хватило ума сказать: «Конфеты. Я не люблю конфет. Вот если бы это были вафли». И кулёк вместо конфет немедленно наполнился вафлями. Дело принимало серьёзный оборот. «Я не хочу вафель! Вот если бы это была халва!» Вафли на моих глазах превратились в халву. Нам стало откровенно страшно, и мы опрометью кинулись в спасительный дом: «Не надо халвы! Лучше печенья!»

Мама, заметив наше состояние, тут же спросила:
– Что это на вас лица нет?

Мы не раздеваясь, перебивая одна другую, принялись рассказывать о происшедшем.
– Как же вам не стыдно, – качает мама головой, – и это называется комсомолки. Верят во всякую чушь. Ну шёл человек, обронил случайно на дорогу сладости, не заметил и дальше пошёл, а им всякая глупость мерещится.

Про сладости услыхали мои младшие братья.
– Где ты говоришь, кулёк лежит? Прямо возле нашего дома?

И мальчишки, накинув телогрейки, выбежали во двор. Как я и боялась, они принесли кулёк свежего чудесно пахнущего домашнего печенья и весь вечер пили с ним чай.

Утром я специально пошла посмотреть на то место, где стояла бабушка. Следы необыкновенно больших ног шли по направлению к заброшенному колодцу, сверху накрепко забитому досками, и обрывались рядом с ним.

Было и ещё много чего, связанного с этими болотами, потому уже в те годы я прекрасно знала, что такое «бесовщина» и что защититься от неё можно только в церкви.

– Батюшка, – продолжал Сергей, – я постараюсь сделать всё от меня зависящее, чтобы победить болезнь. Вы знаете Анну, это человек души необыкновенной и заслуживает лучшей судьбы. Я её очень люблю и не хочу, чтобы она ещё и по мне страдала. Жена ничего не знает о моей болезни.

Сергей добросовестно готовился к причастию, часто подходил на исповедь. Был и в Малинниках на Гремячем Ключе, ездил в Дивеево.
– У моего мужа, не знаю, уж сколько лет это длится, существует какая-то необъяснимая связь с преподобным Серафимом, – рассказала Анна. – Это началось, ещё когда он служил в милиции. Однажды во время его ночного дежурства поступила информация, что в таком-то вагоне электрички находится вооружённая банда грабителей из трёх человек. Приказано, не подвергая опасности пассажиров, обезвредить и задержать подозреваемых.

Незадолго до прибытия электропоезда на станцию железнодорожники его задержали и пропустили запаздывающий скорый. В момент, когда пассажирский состав на скорости проносился мимо милицейского наряда, Сергей вдруг заметил, что из окна вагона на миг показалась рука, и в тот же момент почувствовал, как что-то ударило ему по лицу и осталось висеть на воротнике. Сперва подумал, что из поезда выбросили мусор, но, взяв предмет, на ощупь определил, что это, должно быть, цепочка с кулончиком. Сунул цепочку в карман и поспешил вместе со всеми к подходящей электричке.

Без шума взять бандитов не удалось. В Сергея стреляли несколько раз, но ни одна пуля в него не попала. Утром, вернувшись домой, он вспомнил про цепочку.
– Ой, Аннушка, посмотри! Здесь какая-то иконка.

Он рассказал, как к нему попала эта серебряная цепочка с иконкой преподобного Серафима.
– Святой человек? Знаешь, в меня сегодня стреляли, но не попали. Может, это он меня и уберёг?

Потом, выйдя на пенсию, Сергей одно время подряжался сторожить конеферму с элитными лошадями. И как-то ночью с фермы увели несколько лошадей. Наверно, это сделали цыгане, хотя зачем сегодняшним цыганам лошади? Сегодня народ предпочитает передвигаться на автомобилях. И тем не менее, лошадей украли. Сергей всю ночь ходил по округе и под самое утро набрёл на незнакомого старичка. Тот поздоровался с моим мужем и назвал его по имени.
– Там твои лошадки, мил человек, вон за теми деревьями.

Когда он мне обо всём рассказал, я сразу поняла, что подобные встречи просто так не случаются. Подвела его к своему уголку с иконами и говорю:
– Посмотри, старичок тот ни на кого не похож?

Он мне на преподобного Серафима и показал. Сразу, без всякого сомнения. Я тогда всю голову сломала – как так получилось, что у моего супруга, от веры, несомненно, далёкого, возникла такая связь со святым человеком? Не у меня, ведь я ему постоянно молюсь, а именно у Сергея? И пришла к выводу, что кто-то там за моего Серёгу очень сильно молится. Это мы не знаем наших предков, а они нас знают прекрасно. Как-то в одной из книжек я читала, будто усопшие, особенно те, что попали в рай, полностью забывают о нашем мире и обо всех тех, кого любили здесь на земле. Иначе радость их от пребывания в раю будет неполной. Они, мол, в раю, а близкие, может, во аде мучаются, и какая тогда может быть радость?

Сергей умер в начале июня. Анна похоронила мужа на их родовом месте, рядом с близкими ей людьми. Какое-то время она в храме не появлялась, но потом стала приходить и молиться, как прежде.

Помню, утром 31 июля мы сперва отслужили молебен, потом помянули на литии усопших. Анна подошла ко мне и попросила благословения на следующий день поехать навестить могилку мужа. Мы немного поговорили, и потом она ушла.

Вечером, уже после одиннадцати, у меня зазвонил телефон. Обычно так поздно звонят те, у кого случилась какая-то беда. Поднимаю трубку и слышу взволнованный голос Анны.
– Батюшка, простите, что так поздно. Но произошло нечто такое, что не поддаётся обычной логике. Боюсь, вы мне не поверите. Готовлюсь к завтрашней поездке. Собрала кое-что на помин. Мельком глянула на Серёжину фотографию и увидела, что она вся в пыли. Взяла влажную тряпку, протёрла фотографию, подставку. Отнесла тряпку в ванную и слышу – звонит мой мобильный телефон. Подхожу к столу и вижу, что на дисплее высвечивается моя фотография. Но я знаю, что такой фотографии у меня в памяти телефона нет. Это Сергей когда-то меня сфотографировал на свой телефон. Если я ему звонила, то она у него появлялась. И самое главное, определитель говорит, что звонок идёт с Серёжиного мобильника. Какое-то время я не могла взять трубку, но потом всё-таки решилась: «Алло!» В ответ слышу как бы шёпот, идущий словно очень издалека, в сопровождении скрежета накладывающихся друг на друга звуковых волн. Шёпот и такое металлическое потрескивание точно в радиоприёмнике. В день похорон, ещё на кладбище, я звонила родственнице. И я помню, мы с ней разговаривали на фоне таких же звуков.

– Может, кто-то воспользовался его телефоном?
– Нет, он здесь, на столе, рядом со мной. И уже полностью разрядился. После Серёжиной смерти никто к нему не прикасался. Шёпот настойчивый, точно на том конце кто-то хотел сказать мне что-то очень важное.

У меня не было оснований не доверять Анне. Последние месяцы Серёжиной жизни нас очень сблизили. Самообладание, с каким женщина готовилась к его смерти и потом переносила потерю близкого человека, поражало. И не в её традициях было бы кого-то разыгрывать, и уж тем более священника.

Год назад погиб человек, которого я теперь поминаю ежедневно. Вёл машину, ему позвонили, мой товарищ отвлёкся и погиб. Он был предпринимателем. В начале своей карьеры – жёстким и расчетливым, но потом с ним словно что-то случилось, и он стал помогать очень многим. В том числе и нам. Те, кто знал его раньше, не могли поверить, что он прежний и он нынешний – это один и тот же человек. Стоило только ему позвонить, как он тут же интересовался:
– Помощь нужна?

Может, поэтому я и звонил-то ему не так часто. Теперь вот жалею. Накануне трагедии он увидел в банке человека, с которым они долгое время судились из-за нескольких метров, что проходили вдоль общей границы их предприятий. Эта тяжба увлекла и рассорила их совершенно. Но в тот день он подошёл и сказал:
– Саша, какая ерунда! Весь наш спор – ерунда. Из-за чего мы ругаемся? Ты и я помогаем одну и тому же храму, а друг друга ненавидим. И вот что – я прошу у тебя прощения и предлагаю дружбу.

Когда через несколько дней Саша, большой серьёзный дядька, пересказывал мне тот разговор в банке, то плакал как ребёнок.

Прошло какое-то время, я познакомился с вдовой моего погибшего товарища. Она рассказала, что в ночь на тридцать девятый день после его смерти он пришёл к ней во сне и сказал:
– У меня осталось одно незавершённое дело. Незадолго до аварии ко мне приходила женщина и просила помочь ей в приобретении двух слуховых аппаратов для её детей. Я обещал, но не успел. Напомни об этом разговоре моей секретарше, у неё остался адрес той женщины.
Творение добра стало сутью его души. Он просто пришёл во сне и довёл до конца то, что обещал. А в случае с Анной, даже если предположить, что звонок был от Сергея, то почему именно звонок?

Нет, лучше не лезть в эти дебри. Мы не в той мере компетентны, чтобы судить о таких вещах. Правда, через день после звонка племянница Сергея вместе с мужем попали в аварию, но Бог милостив, остались невредимы. Может, именно об этом он и пытался предупредить? Кто знает?

– После возвращения из Дивеева Серёжу словно подменили. Я ещё ничего не знала о его болезни. А он вернулся с навязчивым желанием творить добрые дела. Прямо как главный герой в фильме «Морозко». Какое вам доброе дело сделать? Хотя сам по себе он никогда не был злым.

После смерти детей я боялась, что сойду с ума. Горе навалилось на меня огромным неподъёмным камнем. Казалось, ещё день-другой, и оно меня раздавит. Сергея же я всегда видела сильным, владеющим своими эмоциями. В те дни он постоянно был рядом, как мог утешал и не оставлял меня одну. Уныние захлёстывало, и однажды я поймала себя на мысли, что хочу умереть. Сперва было испугалась, но потом смирилась с этой мыслью и уже не боялась.

Не знаю, что было бы дальше, но однажды я вернулась с работы немного раньше обычного. У Серёжи был выходной, он остался дома и не слышал, как я вошла. Зато я первый раз услышала, как он плакал. Держал в руках фотографию сыновей и плакал. И только тогда я ужаснулась своему эгоизму. Ведь моё горе – это ещё и его горе. В такой же мере, как и моё. Он страдает не меньше моего, а я вижу только себя, а о нём не вспоминаю совершенно и не сочувствую ему. Вместо того чтобы разделить трагедию с любимым человеком, решаюсь на самоубийство и тем самым собираюсь в разы увеличить его страдания.

Даже заболев, жалея меня, он до последнего ничего не говорил о своём диагнозе. Только мысль о добрых делах не давала ему покоя.
Октябрьским вечером мы с ним ужинали, и он сказал, что ему наконец повезло сделать доброе дело.
– Представляешь, сегодня еду с работы и вижу женщину с велосипедом. У неё со «звёздочки» слетела цепь. Она пыталась поставить её самостоятельно, но сил не хватило, и тогда она принялась голосовать. Но ни одна из проезжающих машин не остановилась, а я остановился и помог.
– А кто эта женщина. Я её знаю?
– Да, конечно, – и он назвал фамилию.
– Эта одиночка, которая постоянно заглядывается на чужих мужиков? Теперь я понимаю, почему все проезжали мимо. Потому что они порядочные люди и знают, что это за штучка. Вот только ты у нас такой единственный!
– Нет, в тот момент я не думал, что это за женщина. Я думал о тебе. Представил, что это тебе нужна помощь. Уже смеркается, ты просишь остановиться, а все проезжают мимо.

Он молча ел, уставившись в тарелку. Потом посмотрел на меня и сказал:
– Аннушка, даже если никто не остановится, не бойся, я обязательно остановлюсь.

Я ничего ему тогда не сказала, потому что не поняла, о чём он говорит.

Прошёл год. Сергея нет уже целых пять месяцев. Октябрьским вечером я возвращаюсь с дачи. Еду на велосипеде, и у меня слетает цепь. Пытаюсь поставить её на место, а ничего не выходит, нужна грубая мужская сила. Хочу остановить машину, но никто не останавливается и все проезжают мимо. Тогда я вспомнила и поняла те его слова. Год назад, предчувствуя моё одиночество, он увидел меня никому не нужной, стоящей на обочине дороги. От жалости к самой себе заплакала и шепчу:
– Серёжа, Серёженька, ты же обещал остановиться! Где ты? Помоги мне!

В отчаянии берусь за цепь, и та одним щелчком неожиданно легко становится на место.

Смеркается, я еду через лес и чувствую, что никого не боюсь. Раньше боялась ездить одна, теперь не боюсь. Я знаю – он рядом и никому не даст меня в обиду.

Нет, батюшка, теперь я точно знаю – душа не забывает тех, кого любила на земле. Любовь и память – это то, что остаётся с нами навсегда.

Отец АЛЕКСАНДР

Извлекай урок из всего, что случается в твоей жизни

Она была тихой, скромной женщиной. Он был молодой священник около тридцати лет. Он сидел рядом с ней, в приёмной врача. Я находился в той-же комнате, читая книгу, в ожидании своей очереди.

Признаю свою вину, я не столько читал, сколько подслушивал их разговор. Я знаю, что поведение моё было некрасивым, но я надеюсь, что та женщина и её собеседник простят меня.

- Почему опять я, святой отец? Почему это происходит со мной? Скажите мне, пожалуйста, что я совершила такого плохого в жизни, что "заслужила" такое плохое здоровье?

Вопрос, которому тысяча лет - "Почему плохое случается с хорошими людьми?" Есть-ли у кого нибудь ответ на него?

В её словах звучала боль и страдание. И рациональные объяснения были тут совершенно неуместны, ей скорее требовалось сочувствие и сострадание.

Молодой священник сказал: - "Все события служат тому, что нам нужно в этот момент. В нашей жизни события, которые с нами происходят могут быть тем самым "звоночком", чтобы "разбудить" нас, а не наказать. Если ты принимаешь и понимаешь, что в человеческой жизни есть время как для счастья, так и для печали, то в горестные времена ты будешь знать, что у жизни есть и другая, светлая сторона. Всё что с нами случается, имеет причину. Существует цель и смысл в том, что мы переживаем непростые времена. Это часть путешествия души нашей. Какой-то опыт может показаться нам горьким, но только потому, что мы не можем в этот момент охватить взглядом всю картину из всех событий, которые нас ожидают впереди".

Я не мог перестать думать об этом разговоре. Нет, это не была обычная беседа в приёмной врача, это была проповедь. Что происходит? Утешает-ли он её, или предподаёт сейчас важный жизненный урок?

Я был незванным гостем в этом разговоре, поэтому я предпочёл слушать, нежели выносить какие-то суждения.

Женщина молчала.

Я слышал его тихий голос, он говорил: - "События в нашей жизни - это не случайное стечение обстоятельств. Ничто не случается просто так. В происходящих событиях всегда скрыт важный урок для нас. И тем не менее, полнота жизни не разрушена тем, что мы переживаем трудные времена. Когда с нами происходит что-то плохое, первое что мы должны сделать это прочитать то "сообщение", которое несут в себе эти события, вместо того, чтобы предаваться унынию и страдать. В этом заключена человеческая мудрость, чтобы увидеть "послание" и двигаться вперёд. Это тяжело понять и принять, но это правда."

- Я знаю и понимаю это, святой отец, но пожалуйста помогите мне избавиться от этой душевной пустоты. У меня больше нет сил.

- Твоя сила внутри тебя. Я знаю это. Душевные раны затянутся, как только ты научишься принимать и переживать всю гамму своих чувств. Настоящее избавление от душевных страданий заключается в полном принятии себя. Я верю, что каждый из нас рождён с внутренней силой и возможностью обрести счастье. У каждого из нас своя миссия, которую нам предстоит выполнить. У нашей души есть цель в этом мире. Неважно что происходит, ищи светлые стороны жизни. Когда ты ищешь их, то они обязательно находятся.

Я спросил себя - "Где я нахожусь? В церкви или в офисе врача? Что вообще происходит?"

Священник, не повышая голоса, говорил: - "Раньше, во время моей учёбы в духовной семинарии я понял, что жизнь всегда старается нас научить именно тому, чему нам нужно научиться. Что-бы ни происходило со мной, я воспринимал это как дар свыше и поучительный урок. И чем больше я учился, чем больше я принимал жизнь, тем больше свободы, полноты и удовлетворения я испытывал. Когда десять лет назад со мной случилась беда, передо мной встал выбор - либо уйти из жизни, либо двигаться вперёд. Моим выбором стало служение богу. У каждого из нас есть трудности, из своих трудностей я вынес свой урок".

В приёмной прозвучало объявление - "Святой отец, доктор ожидает вас".

"И ещё, прежде чем я уйду" - сказал молодой священник в инвалидной коляске, - "Я не помню кто именно, но кто-то мудрый сказал:

- "Когда жизнь превращается в поле боя, твой разум это твое лучшее оружие"

"Урок" был закончен. Священник и та женщина возможно уже никогда не встретятся снова.

А я всё ещё находился там, и я был потрясен.

Какой полезный урок я получил сегодня в приёмной, ожидая врача, слушая разговор этой женщины и священника. Нам надо научиться принимать поражение, когда невозможно одержать победу, и в то-же время, нам нельзя опускать руки ни при каких обстоятельствах.

Что бы ни случилось на твоём пути, будь благодарен судьбе за всё. Смело встречай трудности и помни, что если что и ограничивает нас в жизни, так это наши мысли и убеждения.

Jahiel Yasha Kamhi

Люблю деревню... тысячу лет не была в ней Самые лучшие моменты моего детства- это деревня и моя любимая бабушка Софья Федоровна ,все лучшее во мне от нее...

Хорошо в деревне летом:
Чистый воздух и покой,
Луг украшен пёстрым цветом,
Где гуляем мы с тобой.
Здесь душа поёт, ликует,
Отдыхает суета,
Ветер щёки мне целует,
Здесь и я совсем не та.

2010, Радова Рина




















Картины Палачева В.